Предвестники
Шрифт:
Враги не могут переплыть море. Вот почему Королевский остров - безопасное убежище.
– Эй.
– Я тронул Лаэнара за плечо, и он схватил мою руку, так резко и отчаянно будто тонул.
– Нам совсем недолго плыть, не бойся.
Лаэнар взглянул на меня. Его зрачки были расширены, ресницы дрожали, губы были искусаны в кровь.
– Мы так долго плывем, - сказал он. На языке врагов, как в первый день в Атанге.
– Мы не доплывем. Мы погибнем.
Я хотел рассмеяться в ответ - но и на смех уже не хватило сил. Поэтому я повторил:
–
Но я знал - он не может не бояться. Этот страх у них в крови.
Я смотрел на Королевский остров - он медленно поднимался из-за горизонта, его холмы тянулись к небу, обретали форму и цвет. Он был таким же, как на страницах книг: бурное море, острые скалы, облака над ними. Словно ожил рисунок на старинном пергаменте, и следом за ним в мои мысли вплелись слова, которые я читал так часто, что запомнил наизусть.
"Есть пять миров, и тот, что лежит к юго-западу от сердца льда - наш мир. И путь до других миров долог, плыть много дней и недель. Но меж миров разбросаны острова, они дадут путнику передышку и приют, и ближайший из них - Королевский остров".
Он становился все ближе.
Я различал гавань, множество мачт, флаги, бьющиеся на ветру. Лестницы и террасы, поднимающиеся к белому дворцу, зеленые холмы, усеянные цветными пятнами, - что это, палатки, дома? Даже издалека все виделось таким привычным и знакомым, словно здесь соединились прибрежные гавани и Атанг.
Я обернулся.
Берег нашего мира давно скрылся из виду, кругом был лишь океан, сумрачные, пенящиеся волны. С каждым днем они будут все злей, все выше, - приближается время осенних бурь.
Мы должны уплыть как можно скорее, должны найти новую землю и новую жизнь.
– Как много кораблей!
– сказала Аник. Ее голос снова стал звонким и ярким, надежда пылала в каждом слове.
– Столько людей спаслись! Война еще не кончилась, мы вернемся и отомстим!
Я зажмурился на миг, пытаясь успокоить мысли. Возвращаться - безумное, безнадежное дело, но я так хотел вернуться. Я ничего сейчас не хотел так сильно.
Аник закричала, замахала руками, и с кораблей - уже таких близких - донеслись ответные крики. Нас узнали, нас ждут, мы среди своих.
Но корабль не пройдет сам среди скал, не сможет причалить. Я должен петь.
Первый звук вырвался в воздух, заново разрывая сердце, и корабль ответил, песня полета зазвенела в нем громче, подхватила меня. Она мчалась, и все исчезало, гасло, - оставалось лишь море, небо и песня.
Нет ничего прекраснее магии.
40.
Город изменился.
Я почувствовала это сразу, как только машина раскрылась, выпустила меня. В первый миг мне показалось, что черный пол ангара дрожит, - но это был звук нашей силы. Горящая и чистая, она мчалась сквозь воздух, сквозь плиты и камни, уходила наружу, к земле и открытому небу. Стены города больше не сдерживали ее, - мир стал свободным, и жизнь возвращалась к нему, свет возвращался, возвращались звезды.
Город стал тише.
Я не могла понять это чувство, - ведь ангар бурлил, машины опускались, двигатели пылали и пели, люди смеялись, обнимали друг друга, - черная одежда, черные повязки и оружие повсюду. Потоки горячего воздуха текли вверх, к колодцам, всплески крыльев мелькали там, исчезали в сияющем свете. Нижние ворота были раскрыты, там толпились люди, ждавшие в городе нашей победы, - они кричали, махали нам, их разноцветная одежда сверкала на фоне черных стен.
И все же город стал тише - или просто весь мир теперь звучал вместе с ним.
Машина второй четверки была рядом с нашей - ее воины стояли, прислонившись к борту, уже без доспехов и шлемов. Рядом с Киэнаром был его напарник, рядом с пилотом - защитница машины, воздух звенел от их радости, уверенности и силы.
В день, когда началась война, я шла через ангар одна, без Лаэнара, - и Киэнар сказал мне быть самой сильной. На этом самом месте, но так давно - когда мир еще не был очищен.
Мои мысли стали громкими сейчас, а чувства рассекали воздух, - и Киэнар обернулся.
– Арца, - сказал он.
– Ты прекрасно сражалась.
Он сжал мое плечо, и я поняла, - он говорит искренне. И ему жаль меня - он не верит, что Лаэнар вернется.
Я полной грудью вдохнула ликование, пылающее повсюду, отогнала боль и сомнения на самое дно души и сказала:
– Как мы все.
– Да.
– Киэнар кивнул и засмеялся.
– Как мы все!
Я не замечала раньше, что вода в городе такая прозрачная. В ней был привкус металла, преломлялся белый свет и она сама казалась электричеством, живым потоком.
Амира просила прийти скорее, я знала - они с Рэгилем будут волноваться, если я задержусь. Но мне трудно было выбраться из-под потока воды - он лился, прохладный и чистый, и все мысли становились такими же прозрачными, а чувства сияли ярче.
Я снова слышала слова Мельтиара, и страх расцветал в сердце, - медленно, один за одним поднимались его ледяные лепестки. Я чувствовала, - еще немного, и я не удержусь, мой страх вырвется наружу, немым вопросом метнется к Мельтиару. Но я его звезда, я ничего не должна бояться.
Я выключила воду - воздух сразу стал холодным и колким - и вышла из душа.
Весь год я думала о дне, когда начнется война, и о дне, когда она закончится. Мечтала, как вернувшись в город, я одену самую красивую рубашку. Такая тонкая, почти прозрачная черная ткань, пуговицы, мерцающие звездным светом... И теперь, надевая ее, я зажмурилась, чтобы сдержать слезы. Восторг, боль и страх сокрушали меня, разрывали на части.
Снаружи уже наступила глубокая ночь, - и верхние лампы в коридоре горели приглушенно, белый свет сплетался с красноватым мерцанием сигнальных огней. В это время в городе всегда было тихо, - но не сегодня.