Предвестники
Шрифт:
Коридор был полон звуков. Шуршали, открываясь, двери, звучали голоса, шаги эхом разносились по черной плитке пола. И в столовой никогда не было столько народу, как сегодня: люди сидели повсюду, бродили среди стеллажей, выбирали еду. Звенели стаканы, кто-то смеялся, кто-то пел. Девушка у входа плакала, прижавшись лбом к косяку двери, темноволосый воин обнимал ее, повторял отчаянно и тихо: "Пойдем наверх. Нам надо наверх". Их горе затмевало все, ранило так остро, и я поняла, - их было трое раньше, но одна звезда погибла.
Сколько звезд погасло на войне?
– Когда вы ели в последний раз?
– спросила Амира.
Я покачала головой и потянулась к тарелке.
Еда в городе была простой и привычной, и в ней, как и в воде блуждал прозрачный, электрический привкус. Я попыталась прорваться сквозь вихрь последних дней и вспомнила жгучую похлебку, - мы ели ее в столице, сидя на ступенях разрушенного дворца. Вспомнила продымленное мясо, сухой хлеб, яблоки и золотистый напиток в деревянных бочках.
– Я не хочу спать, - сказала Амира.
– Мы можем подняться на перевал, подождать там восхода солнца.
Подождать, пока Мельтиар позовет нас.
Я поняла, - Амира волнуется за меня, Рэгиль волнуется за меня, не хотят оставлять одну.
Я улыбнулась им и сказала так спокойно, как только могла:
– Не сегодня.
– Мельтиар позвал тебя?
– спросил Рэгиль.
– Нет, - ответила я и поднялась из-за стола.
– Но я все равно к нему пойду.
Я прижала ладонь к его двери. Темная поверхность была холодной, хранила наши имена. Изнутри не доносилось ни звука. Какой я увижу его комнату, если дверь откроется передо мной? Там ли он? Он может быть где угодно: дома, возле зеркал прорицателей или еще выше, в залах, куда не добраться ни по ступеням, ни на крыльях. Он может быть в любом уголке мира, ведь весь мир снова наш.
Но я знала, что он у себя.
– Арца, - сказала я, и дверь выскользнула из-под моей ладони, ушла в стену.
Внутри бурлила темнота. Она накатывала на порог, льнула к стенам, свивалась реками на полу. Воздух над ней дрожал летним маревом, обжигал легкие вкусом грозы.
– Осторожно!
Мельтиар поймал меня за руку, провел между бурных рек. Повинуясь ему, они отхлынули, открыли путь. Двери сомкнулись за моей спиной.
– Не касайся потоков, - сказал Мельтиар.
– Это яд и исцеление, обращенные вспять.
Я подняла взгляд, хотела заговорить, но Мельтиар толкнул меня к стене, стиснул мои плечи, наклонился ближе. Я видела, как в его волосах угасают искры темноты, а глаза становятся еще чернее, еще глубже.
– Через четыре дня, - сказал Мельтиар. Мне было жарко от его рук, от его слов, я не понимала, о чем он говорит.
– Лаэнар будет там, где горы уходят в море.
– Лаэнар вернется?
– Я словно издалека слышала свои слова, удивленные и ломкие, похожие на осколки стекла.
– Да, - ответил Мельтиар. Он был так близко, его голос касался моих губ.
– А если не вернется, я заберу его сам.
Он отстранился на миг - грозовой воздух прошел между нами - и указал на волны темноты.
– Я верну ему память, - продолжал он.
– Каждое мгновение. Верну тем же оружием, которым ее отняли. Но ему будет больно.
– Мне больно, - сказала я, - от того, что он с врагами.
– Я знаю, - проговорил Мельтиар.
– Мне тоже больно, Арца.
Он был так близко, его руки скользили в моих волосах, дыхание касалось кожи. И все чувства проникали еще глубже, - в душу, в кровь, в каждое биение сердца. Я не могла говорить, но мысли вспыхивали сами, - молнии и выстрелы в пылающем небе.
Тебе не должно быть больно, никогда. Я сделаю все, чтобы...
– О, молчи, - прошептал Мельтиар, и я обняла его, закрыла глаза.
***
Легенда о потерянном доме
Есть пять миров, иначе называемых частями суши, и мир, что лежит к юго-западу от сердца льда, стал нашим новым домом. И путь до других миров долог, плыть много дней и недель. Но меж миров разбросаны острова, где путник может отдохнуть и переждать бурю. Ближайший к нам приют - Королевский остров.
Добравшись до мира, который мы теперь называем своим, наши предки стерли с карт координаты покинутой родины и позабыли дорогу к ней. И у них были на то причины.
Родиной предков был прекрасный мир. Плодородный, с широкими реками, с садами, где трижды в год собирали урожай. Белые мощеные дороги соединяли города, каждый из которых был больше Атанга. Но не все в этом мире были счастливы.
В замках с высокими шпилями и яркими знаменами, жили люди, облеченные властью. Но использовали эту власть лишь для своей выгоды и удовольствий, и от того простые люди прозябали в нищете и ютились в трущобах.
Из всех людей благородного происхождения, лишь орден всадников беспокоился о бедняках. Долгие годы всадники пытались изменить хоть что-то, но властители городов, не желавшие терять богатства и силу, ополчились на них и объявили изгоями в собственной земле.
Но многие простые люди, уже не желали терпеть и смиренно переносить гнет. Они брали оружие и стекались в крепости всадников, готовые сражаться за лучшую жизнь. Но армия властителей была сильней, и выбор был - сдаться или погибнуть.
Но всадники нашли решение. Всех, кто не желает сдаваться и возвращаться в ярмо рабства, они призвали штурмовать гавани. И, отбив десятки сотен кораблей, вместе со своими сторонниками, вышли в море.
Когда земля скрылась из виду, глава ордена всадников провозгласил королем предводителя ополченцев, и поклялся поддерживать его всегда. Так наши предки отправились на поиски нового дома.
Бури и несчастья подстерегали их в пути, но, в конце концов, показался берег. В новом мире не было ни городов, ни дорог, а существа, обитавшие там, лишь с виду походили на людей. Они не желали ни с кем делить землю и, окружив себя колдовством, попытались сокрушить наших предков, но были уничтожены сами.