При вечернем и утреннем свете

Сухарев (Сахаров) Дмитрий Антонович

Вечерами

Я, как Сиднея житель,— я сиднем сижу, Не хожу ни в какие походы. Вечерами с пустынного пирса слежу, Как по морю идут пароходы. Самоходки-баржи — до Находки, Пассажирский во Владик пошлют, А у атомной лодки-подводки Никому не известный маршрут. Сядет белое солнце в пустую баржу, Сядет облаком небо на Сидней, Сяду я на причальный пенек и сижу — Чем бесцельнее, тем ненасытней. Если с пирса смотреть вечерами, Перспектива туманно-сера. В неозвученной сей синераме По экрану скользят сейнера. А бывает, что к пирсу прихлынет волна И у ног моих пену положит. Мою душу печаль не гнетет ни одна, Ни одна меня дума не гложет. Знаю сам, почему я не спился, Как отечества добрая треть: Я люблю, понимаете, с пирса В это сизое море смотреть. 1963

Норки

Вот

сидят в своих конурах Сотни маленьких зверьков, Сотни норок, Сотни шкурок, Денег — сорок сороков! Вот сидит она, валюта, Миски вылизав до дна. На поэта смотрит люто, Потому что голодна. Но когда приходит Люда (Симпатичное лицо!) И когда приносит блюдо По названию мясцо, Как меняются зверьки! Как глядят они влюбленно! «Где же ты была, гулена?» — Вопрошают их зрачки. От такой лучистой неж-нос-ти, От такой пушистой внеш-нос-ти И с ума сойти не грех. Чудо- Люда кормит всех! 1963

Что нам подарит шторм?

Что нам подарит шторм? Два дня безделья, Да грохоту три короба, Да чуд заморских — Пуд. Срывает брызги ветер с волн. Однако Как славно рыскать там, где вал, обмякнув, Назойливую скидывает кладь: Бревно, вязанку водорослей; глядь, И будет нам какая-нибудь невидаль. Дощечка с иероглифом. Оторвало, родимую, от невода и к нам пригнало. Ай да свистопляска! Вот поплавок другой, из пенопласта, И третий, с настроением — Как бы ночной горшок, замкнувшийся в себе. Щепье, тряпье и буйный дух погрома. Хвала дареньям ветра и воды! Да здравствует бутылка из-под рома, Приветствуем огромные валы, Романтиков приветствует стихия! Москва приветствует дисциплинированных водителей (Но это далеко. А тут — штормит.) Что вышвырнет нам шторм? Подачку разве… Ого, перчатка! Не затем ли с грязью, Чтоб явственнее вызов проступил? Резиновая. Пальцы врастопыр. Но мы смолчим, Но мы поглубже спрячем Ту истину и, больше, ту тоску, Что наш удел — исканье всяких всячин, Несущих иероглиф на боку. 1963

Морская трава

Эту пряную перину Море вынесло на берег, Солнце воду испарило, Получилось хорошо. Я прилег, и кеды скинул, И прикрыл рубахой спину, Получилось хорошо. А под боком — этот сильный, Отливающий слюдой Океан С его подсиненной, Подсоленной водой; Эта в родинках-корабликах Корявая спина; Эти крабы, Эти раки, Эти раковины дна. Этот берег — он как счастье И от пропасти вершок. Я прикрыл глаза отчасти,— Получилось хорошо. И запел и заискрился Океан в моем мозгу… Сухопутная я крыса И торчу на берегу! Мне бы бросить этот берег И матросить наяву! Вот ведь блажь! А сердце верит, Что и вправду уплыву. 1963

Палуба

Ах, палуба, она как раскладушка, На ней хоть посидеть, хоть полежать… Учителка юна и простодушна, Легко с такой беседу поддержать. Учителка не ведает кручины. Вся жизнь ее, как бусина, ясна. Учителку в Калуге научили, А выросла в Сухиничах она. Сухиничи! Какое это место! Ни бремени, ни боли, ни простуд! Кругом — сады, беспечные, как детство, А по садам учителки растут. Они растут, оставив ахи мамам, Они с презреньем смотрят на уют, И носятся они по океанам, И алгебру они преподают. О палуба! Облить себя простором, Лукавые расспросы учинить Да жмуриться на солнце, под которым Учителки юнее учениц. Легка волна и стелется, как скатерть, Легка душа, и все как в первый раз! Ползет «жучок», великолепный катер И океан покачивает нас. 1963

Дорога

В. Берковскому

Для

того дорога и дана, Чтоб души вниманье не дремало, Человеку важно знать немало, Оттого дорога и длинна. Человеку важно знать свой дом, Весь свой дом, а не один свой угол, Этот дом замусорен и кругл, Чердаки в нем крыты белым льдом. Человеку важно знать людей, Чтоб от них хорошего набраться, Чтоб средь всех идей идею братства Ненароком он не проглядел. А еще полезно знать, что он — Не песчинка на бархане века, Человек не меньше человека, В этой теме важен верный тон. Иногда в дороге нам темно, Иногда она непроходима, Но идти по ней необходимо. Ничего другого не дано. 1965

5. Ведь я родился там

Четыре русских песни

1. Ржавая подкова

Дайте, дайте мне ладью Плыть по белу свету, Дайте родину мою Да мою планету, Мне нужна сажень до дна, Чтобы плыть толково, А для счастья мне нужна Ржавая подкова. Как направлю я ладью Вдаль по синим водам, А подкову я прибью Над родимым входом, А планету положу В сумочку-котомку. — Не губи ее,— скажу Умнику-потомку. Этот берег больно крут, Тот — в дыму белёсом, А меня ни там, ни тут, Я парю над плёсом. Все бы слушала душа Да глаза глядели, Как садится не спеша Солнышко за ели. Дайте спеть на склоне дня Ласковое слово, Нету, нету у меня Ничего другого — Ни на этом на крутом, Ни на том пологом, Ни на гвоздике пустом Над родным порогом. 1973

2. Тайнинка

Я в Тайнинке жила Со своим интересом, И Тайнинка была Моим лугом и лесом, Мне Тайнинка была То истоком, то устьем, И столицей моей, И моим захолустьем. Сколько вилось тогда Голубей над дворами! Отцвели те года Золотыми шарами. А теперь без перил То крыльцо под навесом, Где Алеша курил Со своим интересом. Помню, сели за стол Напоследок с Алешей, И пошел и ушел На войну мой хороший. Он пошел и махнул У калитки рукою, Он ушел и уснул Над чужою рекою. Над чужою рекой Травы шепчутся глухо. Ты, Алешенька, спи, А я стала старуха. На своем цветнике Поливаю левкои, Там, где ты мне махнул Напоследок рукою. 1971

3. Уля

Назову я доченьку Ульяной, Расчешу ей шелковые прядки, Повяжу голубенькую ленту, Погляжу в голубенькие глазки. Уля, Уля, солнышко над речкой, Солнышко над речкой хлопотливой. Год за годом прошмыгнет — и ладно, Лишь бы только солнышко светило. Станешь, Уля, умной да разумной, Станешь ладной да собою видной, Как наденешь платье голубое, Так совсюду женихи сбегутся. Не польстись ты, дочь, на генерала, Не прельстись заслуженным артистом, А рыбак посвататься захочет, Ты скорей давай свое согласье. Он, рыбак, из моря рыбку тянет, Он домой, рыбак, приходит редко, Он, когда и выпьет, не дерется, Не бранит хозяйку по-пустому. Уж он скажет: Уля моя, Уля, Солнышко над речкой быстротечной. Уж он сядет с Улюшкою рядом, Уж он милой голову погладит. 1962

4. Испекла бы ты, мать, пирожка

Как засыпал снежок траву жухлую, А рябинушка Не осыпалась И пылает на снежной салфеточке, Как румян пирожок на столе. А с утра сизой тучей укрылися Вётлы сизые, Ветки голые, А на ветках сидят сизы голуби, Испекла бы ты, мать, пирожка. Пирожок бы лежал на салфеточке, Сладки крошечки На окошечке, Мы бы, голуби, крыльями хлопали, А рябинка бы лета ждала. Под рябинкой не знойно, не ветрено, Посажу в траву Дочку малую, На-ка, Улюшка, ягодку алую — Знай соси да другой не проси. 1971