Прииск «Безымянный»
Шрифт:
В палатке заметно потеплело, гудела разгоревшаяся печка, пахло берёзовым веником и сырым бельём. Иван уже не чувствовал себя всеми забытым и покинутым.
— Я здесь тоже жил, в прошлом году, — закуривая, сказал Николай. — У нас тут был полный комплект: из всех обитателей этой палатки только я один был вольным, остальные оттянули приличные срока. Короче, все бывшие зэки.
Погужевали тут мои мужики, дай Бог каждому — спирт лился рекой. Где только они его брали, я до сих пор не знаю. По пьяни моего соседа по койке, так сказать, замочили. Прямо на глазах сцепились, волчары, и его ножом под ребра. А потом ещё и ещё. Короче, одиннадцать ножевых ран. Ну что я могу сказать, он сам виноват — нечего было лезть на рожон. Видишь ли, стал выяснять отношения, а что там выяснять? Надо было на зоне разбираться по трезвянке, а не здесь за бутылкой. После этого случая нас пошерстили и всех перетасовали, как колоду карт. Освобождённых перевели на разведучасток, а сюда подселили двух молодых, вроде тебя. Сейчас они живут в первой общаге. Хорошие ребята — Сашка Михайлов и Лёха Степанов, один десятник, второй коллектор.
Николай расстегнул кухлянку, пошурудил в печке кочергой. Из топки полетели искры под ноги, струйка дыма потянулась вверх.
— Я что пришёл, — потирая руки, сказал он тихо, — надо обмыть твой приезд. Иначе ты здесь не приживёшься. Ты что так смотришь на меня? Тебе разве комендант ничего не говорил?
Только теперь до Ивана дошло, почему Сан Саныч несколько раз сказал про магазин. Он явно намекал на то, что не мешало бы отметить его приезд.
— А чем обмывать? В вашем магазине хоть шаром покати. Ничего спиртного я не видел.
— И не увидишь — надо было спрашивать. Ну, в общем, это не твоя проблема. Я сейчас организую.
Он быстро исчез и вскоре появился с тёмно-зелёным эмалированным чайником и сеткой-авоськой. Из сетки торчали рыбьи головы и хвосты. По виду чайник был холодным.
— Что там? — спросил Иван, показывая на чайник.
— Брага. Самая обыкновенная брага. Только хорошая, такой ты ещё не пил.
Он налил в кружки серую жидкость. В палатке сразу запахло дрожжами.
— Ну ладно, давай за прибытие на Яну и за знакомство. Теперь, я думаю, ты здесь задержишься.
Николай молча выпил целую кружку, а Иван только пригубил и поставил на стол. Пить совсем не хотелось.
— Что, не нравится? Ты просто к ней не привык. Первую надо до дна, а потом можешь сачковать. Я разрешаю.
Брага оказалась сладковатой и даже приятной на вкус, Иван выпил всю кружку. На кусок чёрного хлеба толстым слоем наложил красную икру и с удовольствием откусил. Приятное тепло разлилось по телу.
— Моя фамилия вообще-то Сазонов, — закусывая таким же бутербродом, сказал Николай. — Я работаю техником-коллектором в Томпонской партии. Если что, обращайся, я тут всех знаю, помогу.
— И рабочих?
— И рабочих тоже. А что тут такого? Поработаешь с моё, и ты всех узнаешь.
Из сетки-авоськи Николай вытащил большую мёрзлую рыбу. В тепле от неё пошёл пар, и из белой, покрытой изморозью, она стала превращаться в серебристую с блестящей чешуёй.
— Сейчас мы будем есть строганину, — словно со сцены продекламировал Николай.
— Если не пробовал, то за это надо будет выпить отдельно. — В предвкушении удовольствия он потирал свои сильные руки. — Это чир, но у меня ещё есть нельма. Сейчас дойдёт и до неё очередь.
— Интересно, — только и произнёс Иван, с удивлением смотревший на мёрзлую рыбу.
Николай снял с неё шкуру с чешуёй и, поставив на попа головой вниз, грудью придавил к столу. Держа нож в обеих руках, стал строгать со спины. Из-под лезвия, закручиваясь спиралью, полезла тонкая полоска, похожая на стружку. Вначале «стружка» была коричневатой, а потом пошла белая, как лист бумага.
— Вон та первая самая жирная, — сказал он, не отрываясь от процесса, — сейчас ты это сам оценишь. Что смотришь? Можешь есть, бери пробуй. — Настрогав алюминиевую миску рыбы, он принёс тарелку с солью и туда же насыпал чёрного перца. — Теперь можно приступать. Под строганинку пропустим ещё по кружке.
За разговорами о жизни на Севере и о работе незаметно пролетело время. Ивану стало жарко, лицо раскраснелось, на носу выступили капельки пота.
— Жить тут в общем можно, но зимой тоскливо, морозы давят, — рассказывал подвыпивший Николай. — Если выдержишь, то останешься, а нет — сам сбежишь. Когда людям не климат, они находят сто причин, чтобы убежать на материк. Как ни странно, таких мне даже жалко. Я думаю, они нигде себя не найдут, потому что везде надо не просто работать, а пахать. Себя нужно проявить, показать специалистом своего дела, которому тебя учили, тогда ты будешь везде на коне.
То же самое Ивану говорили в институте, такие же слова он услышал от Кригера в Магадане и вот теперь об этом же сказал Николай.
«Несомненно, все они правы, но как себя проявить? Тут без меня народу хватает и, наверно, каждый хочет показать себя с лучшей стороны».
Такие мысли возникали давно, он считал своим долгом внести посильный вклад в освоение этого громадного региона, называемого Колымой. Оставив икру, Иван навалился на строганину.
— Весьма недурно! Кто бы мог подумать, что сырая рыба окажется такой вкусной.
Во время выпивки Иван рассказал, как чудом уцелел в авиакатастрофе и выбрался из тайги. Николай слушал, не перебивая, а когда тот закончил, со слезами на глазах пожал ему руку.
— Ну, ты герой! — сказал он с восхищением. — За такой подвиг тебя нужно наградить: отправить на курорт.
— Я только оттуда, — тяжело вздохнув и о чём-то задумавшись, ответил Иван. — Вот, видишь, ещё сало не доел.
После очередной кружки он сильно захме¬лел и впал в прострацию. Сколько пробыл в таком состоянии, совершенно не помнил. Проснулся на следующий день от холода. Голова раскалывалась на части, хотелось пить. В ведре был лёд.
Кое-как растопив печку и приведя себя в порядок, Иван пошёл в контору. Так же, как в Магадане, его пригласили к начальству.
Глава 13. В геологическом отдел
Результаты экспертизы на проект долго ждать не пришлось. Через неделю Закатову позвонила секретарь и попросила зайти в геологический отдел к Максиму Маратовичу Архипову.
— Прочитал я ваш проект, — поздоровавшись, сразу начал Архипов. — Занятно, очень занятно. — Он внимательно посмотрел на Фёдора, видно, примеряясь к нему. — Фёдор Степанович, скажите, пожалуйста, а почему вы выбрали именно эту площадь? — Архипов показал на карту, лежавшую перед ним. — Здесь уже проведена геологическая съёмка пятидесятитысячного масштаба. Площадь довольно хорошо опоискована, а вы снова собираетесь выходить туда. У вас нет никаких оснований на постановку работ. Никаких признаков золотоносности. Никаких! Там пусто, как в барабане.