Приключения Джона Девиса

Дюма Александр

– Наконец-то! – воскликнул я. – Да отворяйте же, черт вас возьми!

– Кто там? Что тебе надо? – послышался приятный голосок, услышать который я совсем не ожидал.

Ясно было, что говорила молоденькая девушка.

– Ты хочешь знать, кто я, моя милая? Я матрос, и мне придется переночевать в тюрьме, если ты, моя лебедушка, не пустишь меня к себе.

– С какого ты корабля?

– С «Борея», который завтра выходит в море.

– Ступай сюда, – сказала она, приотворив дверь так осторожно, что кроме меня мышь бы не пролезла. Потом девушка тотчас заперла дверь на два замка и на засов.

Признаюсь, при лязге замков у меня мороз по

коже пошел. Впрочем, назад пути не было. Девушка отворила другую дверь, и я очутился на свету. Я окинул глазами всю комнату, и взор мой остановился на хозяине: он был таким здоровяком, что другой на моем месте струсил бы, взглянув на него.

Мистер Джемми был молодцом футов шести ростом, здоровым и рыжим, в зубах он держал коротенькую трубку, глаза сверкали и, казалось, проникали прямо в душу собеседника.

– Отец, – сказала девушка, – этот матрос просит, чтобы мы пустили его на ночь.

– Кто ты? – спросил Джемми после непродолжительного молчания.

По его выговору тотчас становилось ясно, что он ирландец.

– Кто я? Мать моя из Лимерика, – ответил я на минстедском наречии, на котором говорил как на родном языке. – Неужто ты не видишь, что я ирландец?

– Да, ты, похоже, точно ирландец, – согласился хозяин, вставая со стула.

– Да уж, могу похвалиться, чистый ирландец.

– Ну так милости просим, земляк, – сказал он, подавая мне руку.

Я собирался пожать его огромную лапу, но он, будто одумавшись, заложил руки за спину и, посмотрев на меня своими дьявольскими глазами, спросил:

– Если ты ирландец, так, должно быть, католик?

– Разумеется, католик.

– А вот посмотрим.

С этими словами, которые немного меня обеспокоили, он подошел к шкафу, вынул оттуда книгу и открыл ее.

– In nomine Patris et Filii et Spiritus Sanсti [8] , – прочел он.

Я посмотрел на него с величайшим удивлением.

– Ну, что ж, отвечай! – сказал он. – Если ты католик, так должен знать мессу.

Я понял, в чем дело. Поскольку в детстве я часто играл с требником миссис Денисон, в котором были картинки, я стал вспоминать то, что тогда знал назубок.

8

** Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

– Amen [9] , – ответил я.

– Introibo ad altare Dei [10] , – продолжал Джемми.

– Ad Deum, qui laetificat juventutem mean [11] , – ответил я так же бойко.

– Dominus vobiscum [12] , – сказал мистер Джемми, оборачиваясь ко мне.

Но я уже ничего больше не знал и молчал, а Джемми держал еще ключ от шкафа, ожидая ответа, который должен был убедить его, что я точно ирландец.

9

Аминь.

10

Подойду к Алтарю Божью.

11

К Богу, который наполняет радостью юность мою.

12

Господь

с вами.

– Et cum spiritu tuo [13] , – прошептала мне девушка.

– Et cum spiritu tuo! – закричал я во все горло.

– Браво! – воскликнул Джемми. – Ты наш. Теперь говори, чего ты хочешь? Что тебе нужно? Проси что угодно, все будет, разумеется, если у тебя есть деньги.

– За деньгами дело не станет, – отвечал я, позвякивая несколькими монетами, которые были у меня в кармане.

– Ты очень кстати пришел, прямо на свадьбу, – вскрикнул почтенный содержатель «Зеленого Эрина».

13

И с духом твоим.

– Какую свадьбу? – спросил я с удивлением.

– Не знаешь ли Боба?

– Боба? Как не знать!

– Он ведь женится.

– Неужели?

– Сейчас и свадьба идет.

– Да ведь он здесь не один с «Трезубца»?

– Какое один! Семеро, любезный друг, ровно семеро, как семь смертных грехов.

– Где же они теперь?

– В церкви.

– Нельзя ли и мне туда?

– Пожалуй, пойдем, я тебя провожу.

– Зачем тебе беспокоиться? – сказал я, стараясь от него отделаться. – Я и один дойду.

– Как бы не так! Через улицу, что ли? Высунь только нос – адмиральские шпионы тебя и схватят. Нет-нет, пойдем лучше со мной.

– Так, значит, отсюда есть потайной ход в церковь?

– Не без этого. Пойдем.

Мистер Джемми схватил меня за руку и потащил с самым дружелюбным видом, но с такой силой, что я не мог сопротивляться. Однако же я был этому совсем не рад: мне вовсе не хотелось столкнуться с нашими дезертирами. Невольно я сунул руку за пазуху и взялся за свой мичманский кинжал, который на всякий случай спрятал под фланелевой рубашкой. Будучи не в силах противиться железной руке, которая меня тащила, я следовал за проводником, намереваясь действовать по обстоятельствам, но решившись на все, потому что моя карьера зависела от того, как я окончу это опасное предприятие.

Мы прошли две или три плохо освещенных комнаты: в одной из них был накрыт ужин, не изысканный, но сытный, потом спустились в какой-то подвал. Джемми, не выпуская меня, шел на ощупь. Наконец, остановившись на минуту, он отворил дверь. Меня обдало свежим воздухом, я запнулся за ступеньки лестницы и вслед за тем почувствовал, что попал под дождь. Я поднял глаза: над нами было небо. Осмотревшись, я увидел, что мы на кладбище, в конце его стояла невзрачная церковь, два освещенных окна смотрели на нас, как два глаза. Опасность была близко. Я вытащил до половины кинжал и собрался идти дальше, но тут Джемми остановился.

– Теперь ступай прямо, не бойся, не заплутаешь, – сказал он, – а я пойду готовить ужин. Приходи с молодыми, я тебе прибор поставлю. – Он выпустил мою руку и, не дожидаясь ответа, пошел домой.

Вместо того чтобы идти в церковь, я остановился и мысленно поблагодарил Бога, что Джемми не вошел туда со мной. Между тем мои глаза уже начали привыкать к темноте, и я рассмотрел, что ограда кладбища невысока, следовательно, мне можно было выбраться отсюда, не проходя через церковь. Я тотчас побежал к ближайшей стене и, пользуясь ее неровностью, залез наверх, оттуда мне стоило только соскочить на другую сторону, и я очутился в какой-то узкой пустой улице.