Принцесса Иляна

Лыжина Светлана

"А Ласло сказал, что передал", - подумала Илона, но не удивилась.

– Значит, теперь между нами мир и согласие?
– спросила она, подняв голову и взглянув мужу в лицо, а он, поцеловав её руку, просто ответил:

– Да.

"Опять уколол усами", - мельком отметила Илона, а сама продолжала спрашивать:

– Ты скажешь своим боярам новость о том, что я понесла?

– Думаю, рано пока говорить, - прозвучало в ответ, но затем последовал настороженный вопрос: - А кто ещё знает об этом?

– Кроме Ласло?
– замялась Илона.

– Да, - кивнул муж, отпуская её руку.
– Твоя матушка знает?

– Да.

– Значит, и отец знает?

– Да.

– Значит, и сестра знает?

– Да.

– Значит, и Матьяш с почтенной Эржебет знают?

– Да, - Илона совсем смутилась.

– Значит, об этом и при дворе судачат?

– Я не уверена.

Ладислав Дракула покачал головой и хмыкнул:

– Вот оно как. Выходит, всё королевство уже знает о том, что моя жена понесла. Один я был в неведении.

– Прости, - произнесла Илона.
– Наверное, мне всё-таки следовало отправить письмо.

– Если бы я сам прислал тебе хоть одно, то сейчас бы этого разговора не было. Всё пустяки. Не терзайся, - муж натужно улыбнулся, ободряюще потрепал жену по плечу и уже готов был направиться к выходу.
– Но раз все знают, то я и своим людям расскажу новость. Выпьем за твоё здоровье и за будущего малыша.

Илона погрустнела, сознавая, что муж уходит, но тоже заставила себя улыбнуться, и спросила:

– А как я показалась твоим боярам? Они что-нибудь говорили обо мне?

– Да. Сказали, что ты очень проста в обращении. Так и не подумаешь, что Матьяшева сестрица.

– Значит, по их мнению, я не похожа на супругу правителя?
– огорчилась Илона.

Теперь муж улыбнулся искренне:

– Нет, напротив. По их мнению, такой и должна быть моя супруга. Ей следует быть не гордячкой, а доброй и гостеприимной. В Валахии жена правителя - как добрая матушка для всех.

Этими словами он заставил свою жену приободриться, и она заснула спокойно.

* * *

Ранним утром следующего дня Илона, открыв глаза, по обыкновению мысленно произнесла молитву: "Господь, будь милостив. Не отнимай то, что дал", - но теперь это касалось не только ребёнка. Это касалось и мужа.

– Влад...
– чуть слышно произнесла жена Ладислава Дракулы, но его, конечно, рядом не было. Он ночевал у себя, ведь считалось, что мужу нечего делать в спальне беременной супруги. Муж не должен касаться жены, пока она носит ребёнка, а раз так, то и ночевать в одной комнате с ней ни к чему, если есть своя спальня. Да, так надо, но Илона вдруг поймала себя на мысли, что хочет пренебречь правилами.

Помнится, Ладислав Дракула когда-то просил её разрешить ему остаться в "постную" ночь и обещал не требовать ничего, что посчиталось бы грехом, но Илона не позволила, а теперь раскаивалась в этом: "Если бы я тогда ему позволила, то и теперь он был бы здесь. А слуги... пусть сплетничают, если хотят".

Также казалось грустным, что муж со времени приезда ни разу не поцеловал её по-настоящему: даже когда узнал о ребёнке, и когда Илона попросила прощения за прежнюю холодность. "Действительно ли он вернулся ко мне?
– мелькнула неприятная мысль.
– А если снова уедет через несколько дней?" Правда, муж мог и остаться. "Если останется, значит, не охладел", - размышляла Илона, и ей хотелось надеяться на лучшее.

Ещё только-только рассвело, но во дворе уже слышались голоса. Оказалось, что двое боярских слуг умывались возле колодца и весело переговаривались с одной из служанок, которая спускалась в погреб за провизией, а теперь вылезала обратно с большой корзиной.

Слуги, коверкая венгерские слова, спрашивали, помочь ли дотащить до кухни, а служанка отвечала, что не нужно.

– Почему же, красавица? Разве мы старые, горбатые или кривые, что ты не хочешь иметь с нами дело?
– допытывался один из слуг, на что услышал:

– Что толку от таких молодцов, если вы уедете через три-четыре дня?

– За три-четыре дня можно многое успеть, - засмеялись слуги, но служанка только отмахнулась:

– Ну вас с вашими шутками!

По голосу служанки было заметно: она жалела, что гости уезжают, хоть и почти не знала их, а Илона, в последующие дни вспоминая этот невзначай подслушанный разговор, тоже думала, что с удовольствием оставила бы гостей в своём доме подольше.

Теперь в коридорах, комнатах и во дворе постоянно слышалась валашская речь, и пусть она представлялась непонятной, но Илона с удовольствием вслушивалась в эти звуки, потому что было любопытно почувствовать себя так, будто живёшь в Валахии: "Во дворце моего мужа я буду хозяйкой так же, как сейчас - в этом доме. Вокруг меня будет много валашских слуг, но я непременно научусь их понимать".

Уверенности добавляло то обстоятельство, что Илона, хоть и не знала валашских обычаев, но по наитию умудрялась делать так, как в Валахии принято. К примеру, накрыв для мужа и его бояр стол в гостиной, сама не решалась выйти к трапезе и ела отдельно, да и с гостями почти не говорила, будучи очень занята по дому, но когда спросила своего супруга, не обижаются ли гости, то получила ободряющий ответ: "В Валахии жена государя без крайней надобности не беседует с боярами. Когда государь садится с ними за трапезу после совета, жена государя ест у себя в покоях. А когда во дворце праздник, то мужчины пируют сами по себе, а государева жена с боярскими женами - сама по себе, на своей половине дворца".

В первый вечер Илона тоже повела себя правильно, а теперь, вспоминая всё это, думала: "Переехать в Валахию будет не так уж тяжело".

Валахия когда-то представлялась тёмным омутом, и ни за что не хотелось отправляться в эту страну, а теперь страх ушёл. "Разве может Валахия быть страшной, если там живут все эти люди, которые совсем не угрюмы и смеются добродушно?" - думала супруга Ладислава Дракулы, слыша, как гости говорят между собой.

Муж в разговорах с гостями тоже казался добродушен и доволен, и пусть Илона не понимала почти ни слова из его речей, но преисполнилась уверенности, что его дела идут хорошо, а поскольку Ладислав Дракулы во многом зависел от Матьяша, следовало думать, что Его Величество выполняет все обещания. Вот почему Илона не на шутку встревожилась, когда супруг, отправившись вместе с боярами в королевский дворец на аудиенцию к Матьяшу, вернулся оттуда угрюмый.