Принцесса Иляна
Шрифт:
– Тётушка, у меня действительно голова болит.
– Ты ещё успеешь намёрзнуться на улице, - сказала тётя.
– После пира все туда пойдут.
Эржебет имела в виду представление, которое должны были разыграть во дворе перед главным крыльцом уже вечером, при свете факелов. Обещали изобразить будущую битву крестоносцев с турками. "Туркам" следовало засесть в крепости, а "крестоносцам" - взять её штурмом под всеобщее одобрение зрителей. "Победу" Матьяш решил ознаменовать фейерверком - очередное модное новшество, позаимствованное из Италии.
– Скажи-ка мне, - продолжала матушка Его Величества, понижая голос, - ты не передумала на счёт брачного договора?
– Тётушка, ну, к чему опять об этом!
– воскликнула Илона, но затем тоже понизила голос и пояснила: - Мы с мужем живём мирно, спокойно. Я не хочу перемен.
Маргит определённо была права, когда говорила, что теперь тётушка будет смотреть на младшую племянницу как на дуру. Эржебет едва могла скрыть снисходительное пренебрежение под милостивой улыбкой.
– И как ты с ним ладишь?
– спросила тётя.
– Помнится, ты говорила, что он доволен лишь тогда, когда получает то, что хочет.
– Не то, что хочет, а то, на что вправе претендовать, - поправила Илона. Кажется, она и раньше это говорила, но не тёте, а матери. А может, и тёте говорила, но оказалась понята превратно. Впрочем, удивляться тётиному вопросу не приходилось, поскольку против Дракулы всегда существовало сильное предубеждение, и все слова о нём истолковывались в плохую сторону.
– Так значит, ладишь?
– продолжала допытываться Эржебет.
– Мы хорошо живём.
– Ты уверена?
– Да. Может быть, Ладислав Дракула - жёсткий человек, но он признаёт существование правил. И готов их соблюдать, если эти правила понятны и неизменны. Я сказала, что не буду нарушать церковных правил, и он смирился.
– Дракула уважает церковные правила? О! Это просто удивительно!
– подала голос одна из придворных дам.
– Он видит, что я их уважаю, и уважает это, - сказала Илона.
– Я не ожидала, что в лице моего нынешнего супруга найду человека, который искренне уважает меня и моё мнение. Но он именно таков.
Разговор продолжался ещё некоторое время в том же духе, как вдруг Илона увидела, что муж направляется к ней, и очень громко произнесла:
– Я бы каждой женщине пожелала получить такого мужа, как у меня.
Конечно, эти слова были рассчитаны на мужа, а не на тётю и её свиту, но услышал ли их Ладислав Дракула, осталось загадкой. Он молча поклонился матушке Его Величества, а затем подал руку жене, помогая подняться со стула:
– Пойдём. Его Величество сказал, что пора начинать застолье.
* * *
Илона вышла замуж за Ладислава Дракулу чуть менее пяти месяцев назад, но порой ей казалось, что они женаты уже лет двадцать, ведь охлаждение между супругами чаще всего возникает именно оттого, что они прожили вместе слишком долго и слишком привыкли друг к другу.
Прожив с супругой двадцать лет, муж может спокойно смотреть на неё даже тогда, когда она почти раздета, но Ладислав Дракула обрёл эту способность гораздо раньше. Видя, что Илона избавляется от платья и собирается лечь в кровать, он вёл себя так, будто находится в комнате один.
Как и пять месяцев назад, супружеская чета ночевала во дворце, потому что представление с фейерверком закончилось ближе к полуночи, и, значит, нельзя было вернуться в Пешт. Ночью по реке никто никого не повезёт, да и городские ворота закрыты, поэтому Ладислав Дракула с супругой, как и многие другие почётные гости, остались ночевать во дворце.
Королевский дворец в Буде хоть и являлся огромным, но не настолько, чтобы там можно было выделить каждому из супругов отдельную спальню, поэтому им следовало ночевать вместе. Илона, заранее зная, что так случится, ждала этого со смешанным чувством беспокойства и надежды, но когда оказалось, что беспокоиться не о чем, да и надеяться не на что, пришло разочарование.
Поначалу Илона пыталась разговорить мужа и, усевшись на кровать, нарочито непринуждённо спросила:
– Тебе понравилось представление?
– но муж, задумчиво раздеваясь и неторопливо складывая одежду на кресло, ответил коротко и сухо:
– Это очень мало похоже на настоящую войну.
Илона вспомнила, как во время представления стояла рядом с мужем и при свете факелов видела, что он сначала усмехался, а затем на его лице появилось выражение безмерной усталости. Почему? Ведь представление казалось хорошим.
Когда "крестоносцы" с оружием в руках брали деревянную "турецкую" крепость, наскоро возведённую во внутреннем дворе королевского жилища, то в темноте позднего вечера это сражение казалось необычным и завораживающим: крики, звон мечей и сабель, беспорядочное перемещение факелов. А в самом начале, когда "крестоносцы", обступившие деревянную крепость полукругом, все разом заорали и кинулись на штурм, кузина Его Величества даже вздрогнула.
В свете огней было видно, как деревянные приставные лестницы почти накрыли крепость, и как люди с перекошенными от ярости лицами лезли по ступенькам и вступали в сражение с такими же обозлёнными "турками".
Очень скоро "турков" начали теснить, им перестало хватать места в осаждённой крепости, и тогда эти воины в тюрбанах принялись спрыгивать с крепостной стены, благо она была невысокой, и бросались в гущу "крестоносцев", ещё остававшихся под стенами.
Бой закончился тогда, когда кто-то крикнул:
– Знамя Магомета захвачено!
В центре крепости собралось несколько человек с факелами, так что зрители могли разглядеть, как один из воинов снимает с древка зелёное знамя с полумесяцем и вешает другое - с гербами Венгерского королевства, в том числе личным гербом Его Величества Матьяша.