Принцесса на горошине
Шрифт:
– Ага, ещё и бабки бешенные за это берут, - усмехнувшись, подтвердил слова начальника охраны, Марат. – Что сказать, прогресс.
– И что они мне скажут? – заинтересовалась я.
– Будем надеяться, что что-то умное.
Марат об этом не знал, но я следила за жизнью сестры по её страничке в социальной сети. Заходила время от времени и раньше, но последние дни постоянно обращала внимание на обновление её ленты. А Лиля обновляла её не один раз в день. По всем фотографиям, статусам и геолокации, которую она даже не скрывала, становилось понятно, что сестра наслаждается вольготной жизнью. И денег у неё на развлечения
Я разглядывала её снимки, потом в какой-то момент выходила из себя, закрывала её страницу, и откладывала телефон в сторону. На душе было муторно и тяжело.
Марат ещё вчера вечером улетел в Калининград, я провожала его до дверей, и сама себе казалась жалкой. Потому что мне не хотелось оставаться одной, но говорить я ему об этом не стала. Марат бы подумал, что я жалуюсь или, не дай Бог, капризничаю, а мне просто было ужасно тоскливо. И превращаться из-за этого в истеричную особу не хотелось. Я сказала себе, поклялась, что со всем справлюсь. Прямо в этот день и начну справляться.
Утром я отправилась в Москву. Особых дел у меня там не было, но и дома одной оставаться мне показалось невыносимым. Хотелось какого-то действия, хотелось разрешения проблем, важных разговоров, а поговорить мне было откровенно не с кем. После обеда я обещала встретиться с кризис-менеджером, обсудить с ним сложившуюся ситуацию, Марат очень просил подойти к этому вопросу со всей серьёзностью, а я обещала.
– Марьяна. Доброе утро.
Я отвела взгляд от шумной, центральной улочки, за происходящим на которой от скуки наблюдала, сидя за столиком в ресторане, голову повернула и посмотрела на обратившуюся ко мне женщину. Я бы точно никогда её не узнала, если бы не её экстремально короткая стрижка. Память тут же подсунула мне воспоминание о нашей с ней встрече на поминках отца. Я тогда не знала, кто она, и сейчас понятия не имела. Но поздоровалась.
– Доброе утро.
Женщина мне благодушно улыбнулась.
– Очень удачно, что мы с вами встретились, - сообщила она.
– Правда?
– Я присяду?
Я посмотрела на свободный стул напротив, в конце концов, согласно кивнула.
– Конечно.
Женщина присела, по-прежнему смотрела на меня с улыбкой.
– Вы ведь не знаете, кто я? – догадалась она.
Я чуть виновато улыбнулась.
– Простите, но, на самом деле, не представляю.
– Мы с вашим отцом были достаточно хорошо знакомы. Много лет. Я представитель главного канала страны. Занимаюсь связями с общественностью.
Мой взгляд на женщину стал куда более пристальным и придирчивым. А ещё я насторожилась. Негромко проговорила:
– Очень интересно.
– Марьяна, вы напряглись.
Я не только напряглась, но еще и нахмурилась.
– Что вы хотите?
– Не воспринимайте меня в штыки, пожалуйста. Мне кажется, наша с вами случайная встреча, на руку и мне, и вам.
– Правда?
– В свете случившегося скандала, - начала она, но я её перебила:
– Нет никакого скандала. Или вы имеете в виду мало правдивые шоу, на которых полощут имя моего отца?
– Ну, давайте не будем
– И что же вы понимаете? Извините, я не помню, как вас зовут.
– Ольга, - тут же подсказала она. – Ольга Славич.
Её имя показалось мне знакомым, но откуда я его знала, сказать точно не смогла бы. Может, и от отца слышала.
– Так что вы понимаете о моей жизни, Ольга?
– Мне не нужно разбираться в вашей жизни. – Она легко отмахнулась от моих претензий. – Я, наоборот, хочу вам помочь.
– Чем же?
– Помочь вам высказать свою точку зрения.
Я улыбнулась и сообщила:
– Я в этом не нуждаюсь.
– Ваша мать, Марьяна, - начала она с определенной интонацией, но я снова её перебила:
– Ольга, моя мать умерла, когда я была ребенком. Она погибла в автокатастрофе под Парижем. И похоронена там же.
Ольга смотрела на меня в молчании, очень внимательно, затем её губ коснулась понимающая усмешка.
– Вы решили занять такую позицию?
– Не ваше дело, какую позицию я решила занять. Я прекрасно понимаю, о чем вы хотели со мной поговорить. Вся эта история и дикие рассказы делают глобальный рейтинг вашему каналу. А если ещё меня раскрутить на ответную реакцию, то вы, лично вы, думаю, сможете купить домик где-нибудь на островах. Вы старательно раздуваете, оплачиваете этот скандал, так сказать, вкладываете деньги, и пока находите в этом свою выгоду.
– Я оплачиваю?
– Ваш канал. Тот, который пел моему отцу дифирамбы несколько десятилетий, теперь, ради рейтинга, готов похоронить его репутацию. Посмертно. И ещё хотите, чтобы я в этом поучаствовала. По-моему, это слишком смелые мечты.
– Я просто хотела предложить вам возможность опровергнуть оглашенную информацию.
Я вздохнула, наигранно беспечно. Улыбнулась ей и легко качнула головой.
– Мне это неинтересно. – Я вскинула голову повыше. – Я – Марьяна Дегтярева. И всегда ей буду. А кто вы все такие? – задала я ей пафосный вопрос, смерила её взглядом и поднялась из-за стола. – Но спасибо, - добавила я с усмешкой. – За интересное предложение. Но я терпеть не могу грязевые ванны.
У дверей ресторанного зала меня поджидал Пал Палыч. Уверена, что он внимательно наблюдал за моей беседой, странно, что подпустил к моему столику эту особу. Наверное, тоже её узнал, допустил нашу встречу, и теперь был собой недоволен.
– Её зовут Ольга Славич, - сообщила я ему. – Сделай так, чтобы мы больше никогда не пересекались.
– Конечно.
– И отвези меня к матери, - добавила я.
Рыков замешкался на долю секунды, сбился с ровного шага, и я его обогнала. Ему пришлось поторопиться следом за мной, а я шла вперед и не оборачивалась.
– Марьяна, тебе нельзя с ней встречаться, - сказал он мне. – У тебя встреча с кризисниками сегодня.
– Вот и отлично. Поговорю с ней, и решу, насколько глобален наш кризис. – Я на Рыкова глянула, уличающе. – Ты же знаешь, где она живет, правда?
– Марьяна!..
– Пал Палыч, это приказ, - сообщила я ему. После чего разрешила: - Так Марату и скажешь. Что я тебя заставила. И не причитай, пожалуйста, - предупредила я его, когда мы садились в машину. Не хотелось слушать его ворчание всю дорогу.