Профессия
Шрифт:
Все довольны выбором. Играет живой оркестр, а мы... под утонченную музыку употребляем водку, и я понимаю, что – по большому счету – мне все равно, что будет дальше. Леди Х одета небрежно – в летние брюки и длинную тунику. Для ресторана – как-то диковато, но она гоняла целый день по городу, и ей уже плевать, где и чем закончится этот вечер.
Шутим, веселеем. Генка что-то рассказывает. Она запоздало поздравляет его с «Автодором», тоже как-то шутливо, но ему все равно приятно. И хотя в зале пока никто не танцует, он приглашает
Генка весьма хорош собой – высокий, крепкий, русоволосый, по-августовски загорелый в июне. А она... просто «восьмиклассница», приглашенная на встречу выпускников...
На крыльце ресторана Генка предлагает Леди Х подкинуть ее на такси, и она, не глядя в мою сторону и даже не прощаясь, садится с ним в авто.
Я тоже беру тачку и уезжаю к себе. Я пьян, все немного плывет, водила косится на меня добродушно. В квартире я натыкаюсь на мебель и дверные косяки. Ругаю за что-то Генку и включаю радио.
И вдруг звонит Наташа и говорит почти спокойно:
– Ну, спасибо тебе за вечер. За такие расклады следовало бы отстрелить тебе башку. Но я тебя пожалею – живи. Только вычеркни мой номер из своей мобилы. Гене – привет. Вы оба – конченые уроды.
Я трезвею мгновенно. Но мне нечего ответить – даже самому себе. Я не воспринял это все серьезно, а она... Может, и наши «легкие» отношения она воспринимала вполне серьезно. Иначе... почему она не захотела Генку? Я не чувствую себя ни предателем, ни изменником Родины. Это ведь Генка дорожил контактом со службой безопасности, но у него и без Вележкиной достаточно полезных контактов. Мы с ней удачно решили несколько дел, и мы квиты. Но, в целом, хорошие отношения закончились очень нехорошо. Подло. Бесчестно. Как и любое дело – с участием моего Босса.
Но – закончились. И жалко, и... легче. Наши дороги разошлись, потому что я проскочил на красный. Но уже проскочил – уже не поверну обратно.
14. СОВЕЩАНИЕ АЛЕС
Такой жары в июне никто не ждал. Ждали всю зиму тепла, но не такой же душегубки. Весны – по сути – и не было. Сразу грянуло лето, запылило листву, зачумазило воробьев и дало работу всем системам кондиционирования одновременно. Уже были зафиксированы случаи солнечных и тепловых ударов, лесных пожаров и рекордных температур воздуха, и по мокрым лицам моих сотрудников мне было совершенно ясно, что добраться до офиса и пытаться мыслить на совещаниях при таких погодных условиях – равносильно подвигу.
А на самом деле – каждый нырял из кондиционируемого салона своего автомобиля в кондиционируемое помещение офиса «Спартака» и изображал на лице нечеловеческие усилия борьбы с немилосердной стихией.
Мои сотрудники... Стас, Коля, Эдик... Игорек, Виктория – завотделом
На первом совещании следует сказать что-то максимально ободряющее, но я не нахожу слов, потому что не знаю, что думают обо мне эти ребята. Может, думают, что я выскочка, который втерся в доверие к их Боссу. Может, о том, что это место должен был занять Стас. Сам Стас хмурится и рассматривает свои ногти. Все уже собрались, а я все медлю. И это непонятно.
Коля читает свой ежедневник, начав примерно с сентября прошлого года. Эдик – начальник всех охранников нашей конторы, смотрит на кондиционер, пытаясь разобраться, на какую температуру он выставлен. Роман играет с телефоном. Вика глядит в окно. Игорь – в свои бумаги.
А я медлю. Мои ребята – моя последняя киевская команда – Макс, Сахар, Соня... Мы были такими друзьями, такими родными, и так быстро они отказались от дружеских отношений, когда не осталось рабочих. Вот и ответ. Не нужна дружба. Не нужно никакое приятельство. Нужна строгая иерархия и жесткое подчинение.
Я еще медлю, и Колян, просмотрев свои записи примерно до октября, не выдерживает первым:
– Может, начнем все-таки. А то жарковато.
– Кому жарко – свободны.
Все прирастают к своим стульям и смотрят на меня.
– Свободны, – повторяю я.
Никто не двигается с места.
– Тот, кому кажется, что эту веселую работу портит только сегодняшняя жара, – свободен!
– Что за наезды? А тебе не жарко, Супермен?
– И прошу вас впредь обходиться без упоминания героев комиксов – хотя бы на совещаниях. Наша сотрудница убита, по-вашему, это подходящий сюжет для комикса?
Головы опускаются.
– Я хочу знать, что сделал лично каждый из вас для того, чтобы раскрыть это преступление?
Головы опускаются ниже.
– Никто? Ничего? Так я понимаю?
– Задания же не было, – находится Стас.
– То есть, ни ваша совесть, ни даже инстинкт самосохранения не дали вам задания разобраться в этом деле, чтобы оградить от опасности себя, своих коллег, своих близких? Так я понимаю?
Молчание.
– Господа, мы детективы. Не приятели, не члены клуба любителей пива, не герои комиксов. Мы детективы. Мы не просто собираемся здесь, чтобы спастись зимой от холода, а летом – от жары. Это наша работа. Это наша профессия. Каким бы путем мы ни пришли к ней и куда бы она нас ни привела, это наша профессия. И к любому делу мы должны подходить, в первую очередь, профессионально. А убийство Ирины – удар по нашему агентству, и по каждому из нас, и по нашей профессии в целом.