Проклятая кровь
Шрифт:
Отражение в зеркале кривилось уже не менее получаса. Придирчивости и дотошности с какой я выбирал костюм для предстоящего визита могли позавидовать даже знатные модники и франты. Наконец, я задумчиво произнес:
– Полагаю, этот подойдет.
В ответ Паскаль издал облегченный вопль индейки, которой даровали жизнь, в последний момент решив приготовить вместо нее на ужин гуся.
Несмотря на недовольное ворчание смокинг был отличным. Черный цвет, шалевый атласный воротник, обтянутые атласом пуговицы. Плотная сорочка из чистого хлопка,
– Отличный выбор, сэр!
– Ты то же самое говорил и про остальные, - я скептически воззрился на камердинера.
– Так оно и есть! Костюмы достойны его Величества. Все как один.
– Нисколько не смутился моему выпаду Паскаль.
– Будем думать, - я в последний раз придирчиво осмотрелся, но не найдя ничего, за что можно было зацепиться, сказал, - ладно, в путь.
– Вы ведь не любите светские ужины, - напомнил камердинер, когда мы спускались по лестнице, - тогда к чему столь трепетное отношение к выбору одежды?
– Разве? Я не заметил.
Паскаль лишь хмыкнул недоверчиво, но смолчал.
– Экипаж готов, милорд, - известил Уортинг у входа.
– Благодарю. Михель прибыл?
– Задерживается, милорд. Видимо трудности в дороге.
Я и Паскаль удобно расположились в экипаже. Делмер взобрался на козлы подле кучера и экипаж тронулся.
Рассказать вам что представляет собой светский вечер? О! Боюсь утонуть в метафорах и эпитетах, повествуя о шике и блеске. Подобные мероприятия неописуемо красивы и однообразны. Они стали неотъемлемой частью жизни бомонда и оттого наскучили. Однако этикет обязывает господ устраивать подобные события не реже чем раз в два-три месяца приглашать всех тех, кому повезло родиться или жить в достатке и благополучии.
Прибыв к герцогине, я сначала выполнил обычные формальности. Был встречен и представлен хозяйке, удостоен мимолетным диалогом, после оказался завлечен в круг людей, желающих приветствовать меня лично. Как только первая волна любопытствующих отхлынула, я подхватил бокал с шампанским и живо ретировался прочь, отыскивая пристанище.
Вокруг царило привычное веселье. Люди много пили, еще больше смеялись. Привычно льстили, осыпали лживыми комплиментами. И наконец заводили знакомства. Сотни слуг роем сновали меж собравшихся господ, подавая закуску и шампанское.
– Как думаешь кто больше фальшивит: оркестр или граф Торнвальд, распинающийся о красоте герцогине Дювиль?
Я обернулся, увидев Филиппа.
– Очевидно, вопрос риторический?
– Разумеется.
– Старший брат улыбнулся.
– Успел пообщаться с поклонниками?
– Даже больше, чем хотелось.
– И как все прошло? Сколько дам признались тебе в пылкой любви?
– Ты знаешь, с чего-то все взяли, будто мой герой списан с меня самого. И все его заслуги и промахи причислили ошибочно мне. Многие поздравляли с обнаруженным кладом. А кое-кто из дам кокетливо намекал, что могут заполнить пустоту, образовавшуюся после расставания с Изабеллой.
– Ты не рассказывал мне об Изабелле.
– Изабелла вымышленный образ. Невеста моего героя.
– Начал я оправдываться, но заметил ухмылку брата и возмутился.
– Ты смеешься надо мной! Подтруниваешь?
– Как и в детстве.
– Филипп благосклонно улыбнулся.
– Дам пару советов. Первое - возьми на вооружение сей факт. Раз люди принимают тебя за персонажа, так начни же приписывать подвиги. Нас всех прежде всего судят по репутации и слухам, а потом уже, если дойдет дело по внутреннему миру и достоинствам. А второй совет прост. Умерь пыл героя. Иначе признаниями о любви дело не ограничится. Твой персонаж необычайно пылок и страстен. Заслуги и почести это одно, не переноси с бумаги в реальную жизнь хотя бы дуэли с посрамленными рогоносцами.
– Погоди, - вмешался я в речь брата, - ты же сказал будто не читал мои книги!
– Ограничился беглым просмотром. Но никто не заявлял о моей невнимательности.
– Речи политика приятно слушать, даже ощущая жгучую ложь.
– Здесь наши профессии схожи, Стефан. Мы оба говорим иносказательно.
– Проваливай обратно к избирателям. Еще не все людские голоса похитил?
– Уже ухожу.
– Филипп поставил пустой бокал на поднос проходящего официанта.
– Помни зачем мы все здесь собрались!
– Пир стервятников, - пробормотал я под нос, улыбаясь окружающим.
Я принялся бесцельно блуждать из зала в зал, переходя от одной компании к другой. Кое-где останавливался, перекидывался краткими диалогами. Редко заводил беседы, еще реже задерживался более пяти минут. Скука. Именно подобное чувство съедало меня изнутри. Над моими шутками смеялись. Истории о приключениях слушали разинув рты. Мне верили и не верили, но в любом случае не забывали льстиво улыбаться.
– Ах, расскажите что-нибудь еще!
– восклицали просительно дамы.
– Да быть не может!
– авторитетно заявляли мужчины.
Наконец я вновь ускользнул, и немного побродив, наткнулся на библиотеку. Решив здесь переждать, я зашел внутрь. Как и ожидалось здесь не было ни души. Настоящий приют скитальца. Я устроился в кресле, разглядывая ряды книг.
Спустя некое время в библиотеку вошли.
– Не думал, будто могу помешать чьему-то уединению в столь странном месте.
Я приподнял голову и увидел Жерара. Жерара Третье - старого друга по колледжу, одного из немногих, с кем мог найти общий язык. Собственно, именно так и завязалась наша дружба. Жерар был отличным молодым человеком. К тому же Третье как и я был приобщен к искусству - ставил пьесы в театре.
– Где как не в библиотеке мы могли повстречаться спустя годы?
– я радостно пожал руку товарищу, ожидая перемен вечера к лучшему.
– Тоже сбежал?
– понимающе хмыкнул Жерар, усаживаясь в кресло.
– Лично я устал от назойливых барышень. Все как одна желают сыграть главную роль в постановке. Чтобы в них обязательно влюбился смазливый герцог и женился. О такой вещи как талант, они почему-то тоже все забывают!
Мы посмеялись. Я в свою очередь поведал Жерару о собственных горечах.