Проклятые вечностью

Dragoste

Вспомнив локацию на карте, девушка решила двигаться к дальней деревушке, находящейся в десяти милях к югу по направлению к Бухаресту. По крайней мере, на этой дороге ее будут искать в последнюю очередь, если конечно она, к своему несчастью, не набредет на стаю голодных оборотней, промышлявших в этих краях.

Времени оставалось не так много, а потому, собрав все свое самообладание, Селин попыталась составить дальнейший план действий. Возвращаться в Будапешт не было никакого смысла. Их замок пребывал в руинах и был легкой добычей для оборотней. Во все известные убежища Крэйвен первым делом направит патрули, а значит, выбор у нее был небольшой: либо пуститься в бега, надеясь укрыться от гнева бессмертных в каком-нибудь дальнем

уголке Европы, либо попытаться найти укрытие вместе с такими же отверженными, как и она. Дракула, Анна, Ван Хелсинг — все они брели по бесконечным тропинкам жизни, которые никуда не вели. Не вели до этого момента, теперь же их пути переплелись настолько тесно, что распутать их было практически невозможно. Все они были прокляты и отвержены, отвержены людьми, отвержены вампирами, отвержены Создателем, но тем не менее, они нашли в себе силы презреть былую вражду, чтобы бросить вызов миру бессмертных, насмерть вставая пред силой их превосходящей. Возможно, в их рядах найдется место для еще одного изгнанника, выброшенного на обочину жизни, но не желающего умирать в одиночестве и страхе.

Итак, выбор был сделан, осталось лишь понять, где найти эту троицу беглецов, растворившуюся во мраке ночи, едва солнце скрылось за горными хребтами. И опять-таки, вариантов у нее было пугающе мало: либо дворец Дракулы в Будапеште, либо замок Анны в Трансильвании. Дракула полетел на Восток, а значит, оставалось только родовое гнездо принцессы, если конечно высшие силы ей благоволят, и у ее недавних врагов нет иного укрытия.

Переждав день в одной из пещер, к середине ночи девушка увидела поблескивающие при слабом свете звезд купола деревенской церквушки, расположенной практически у самых отрогов Трансильванских Альп. Из сарая, расположенного у самой окраины деревни, раздавалось лошадиное ржание, а потому, прикрываясь пологом ночи, Селин проникла внутрь, беглым взглядом обведя ветхое сооружение.

На вид этой лачуге с покосившейся крышей было больше трех десятков лет. Истлевшие и изъеденные насекомыми доски, продуваемые всеми ветрами, едва держали на себе шаткую крышу, грозя в любой момент обвалиться, погребая под собой такой же скудный инвентарь. Видавший виды плуг, отлитый, наверное, еще в те времена, когда она была человеком, проржавевшие вилы и небольшие запасы сена, которых едва ли хватит на зиму ослабевшей кляче, стоявшей в стойле. Однако, в очередной раз, ей было не из чего выбирать, а потому, накинув на лошадь потрепанное седло, девушка уже собиралась скользнуть в ночной мрак, когда голос Ван Хелсинга обличительным приговором прозвучал в ее сознании:

— «Лошади — единственное средство, помогающее им заработать на жизнь. Забери их, и они не дотянут до весны!»

О, как ненавидела она Ван Хелсинга в ту минуту, когда он произносил эти слова, но сейчас, когда они так услужливо были найдены на задворках ее памяти, девушка готова была рвать и метать от злости на охотника и на саму себя.

В очередной раз за последние сутки совесть заявила о себе, как невидимый палач, режущий душу без топора. Вот какое дело было ей до смертных, когда ее собственная жизнь висела на волоске? В очередной раз помянув про себя охотника и его ангельскую сущность недобрым словом, девушка сняла с себя медальон, предавший ее в самый ответственный момент жизни и положила на туго стянутый сноп сена. В последний раз перед ее взглядом сверкнула летучая мышь, державшая в стальной хватке огромный черный турмалин, считавшийся камнем ведьм и магов из-за своей способности отражать сильнейшие магические действия.

— Ох, пожалею я еще об этом. Подумать только, этот камень стоит баснословных денег, а я отдаю ее в уплату кобылы, которая находится на последнем издыхании, — прошептала девушка, запрыгивая в седло.

Ночь в мгновение ока окутала ее своим непроглядным покрывалом и, ударив лошадь в исхудалые бока, девушка поскакала к ущелью,

искренне надеясь на то, что сил ее ворованной знакомой хватит на то, чтобы донести всадницу до конечной точки ее опасного, почти самоубийственного, маршрута.

***

К тому моменту, когда гонец, возвестивший о бегстве пленников, нагнал Виктора и Мирабеллу, они уже проделали добрую половину пути к намеченной цели, а потому обрушили на голову несчастного вестника всю тяжесть гнева тысячелетней вампирши, чье самообладание таяло с каждой минутой, не в силах совладать с вытягивающими из нее последние остатки сил убийцами Теней. На ее когда-то красивом лице появились неглубокие морщинки, а щеки осунулись, делая черты более жесткими и отталкивающими. На темных волосах, утративших свой блеск, появились проблески седины, а глаза, казалось, потеряли свой цвет, лишь изредка вспыхивая яркими молниями злости.

— Как? Это была такая простая задача! — взревела она, вцепившись тощими пальцами в поводья лошади. — Они были у тебя в руках, а ты даже не позаботился о том, чтобы поставить у их дверей надежную охрану. Столько времени мы готовились к этому моменту! Столько ждали!

— За надежную охрану отвечала именно ты! Где были твои гости из пустоши Каинитов, когда они убегали из замка? — в тон ей отозвался Виктор, но тут же пожалел о своих словах, ощутив на своей шее ее холодные пальцы. Несмотря на то, что убийцы Теней неустанно подпитывались ее энергией, Мирабелла была по-прежнему сильна, и сила эта многим превосходила его собственную. Каждой клеточкой своего тела он ощущал ореол мощи, исходивший от нее, буквально заполнявший собой пространство вокруг них. Ловя ртом холодный воздух, он трепыхался в ее руках, как зажатая в стальных когтях орла пичуга, но не мог вырваться.

— Я не могу неустанно их контролировать, они требуют слишком многого! — прошипела женщина, практически притянув его к своему лицу.

— Ты отпускала их в часы бодрствования?! — вскричал Виктор.

— Днем твои вампиры уязвимы, а потому усиленная охрана была нужна от рассвета до заката! Если бы я не давала им волю в ночные часы, я бы уже отправилась в преисподнюю!

— Отправь их за ними?! Пусть найдут беглецов!

— Нет. Ты хоть представляешь, сколько сил призвавшего они забирают на расстоянии? — разжимая хватку, прорычала вампирша. Виктор поспешно отскочил от нее в сторону, прижимая к окровавленному горлу ладонь. — Найти их в состоянии и твои подручные! Не так много мест, где они могут укрыться!

— Не так много известных мест, но одному Дьяволу ведомо то, сколько у Дракулы есть тайных укрытий, — перебил ее вампир, сверкнув глазами. Эта сделка казалась ему весьма заманчивым предложением, польстившим его тщеславию, лишь до тех пор, пока он лично не столкнулся с переменчивым характером Древних. В часы победы они были притворно доброжелательны и лицемерно радушны, но в моменты, когда чаша весов склонялась против их желания, растеряв остатки контроля и здравого смысла, они готовы были обрушить свой многовековой гнев на первого, кто попадется на их пути. До сих пор Виктор не знал их подлинной силы, не представлял, насколько далеко они готовы зайти, следуя своим планам, но с каждым часом он все больше тяготился своим решением, прилагая все силы для того, чтобы сокрыть от Мирабеллы свои предательские мысли.

— Я отправлю за ними убийц Теней только после того, как буду наверняка знать то, где они находятся! Энергия тысячелетних не должна расходоваться на пустую суету! Ступай по их следам, а когда найдешь…

При этих словах ее глаза сверкнули таким ярким светом, что Виктор невольно попятился назад, упираясь в ствол вековой сосны, преградившей ему дорогу к отступлению. Увидев его секундную растерянность, Мирабелла лишь разразилась звонким приступом смеха, за которым скрывалось вполне уловимое презрение, с которым Древние относились к простым вампирам, пускай и прожившим более трехсот лет.