Прощай, Ариана Ваэджа!
Шрифт:
Он еще раз посмотрел на часы и подошел поближе к вагону. Что делать, если не придет? Ехать? Да, ехать в любом случае надо. Экспедиция перед дилеммой: почти как перед приговором «казнить нельзя помиловать»... Вот и сидят люди в ожидании: продолжать работу или возвращаться домой.
— Антон Федорович! — прервал его размышления Кондратьев. — Я уже здесь!
Он шел торопливым шагом, почти бежал, со стороны здания вокзала.
— Да что же это вы, милостивый Павел Ильич? Я тут испереживался... Думал, один поеду...
Его голос потонул в гудке паровоза, и географ только махнул рукой и вскочил на подножку, обхватив свободной рукой небольшой дорожный баул.
Кондратьев, запыхавшись от пробежки, последовал за ним.
Миловидная женщина в униформе только покачала головой, разглядывая двух разных по возрасту пассажиров — один уже степенный, в возрасте, с профессорской бородкой, другой — намного младше, скорее, ему нет и сорока, но оба такие благопристойные, видать, из ученых или депутатов.
— Поторопитесь, господа... Поезд уже тронулся... У вас какое купе?
Она проводила их на свои места и пожелала счастливого пути.
— Уф! Наконец-то! — Кондратьев плюхнулся на сиденье и на минуту закрыл глаза, наслаждаясь мерным стуком колес. «Тук-тук-тук» — издавали они короткие, отрывистые звуки, сначала — редкие, а потом все более учащающиеся.
— Говорят, поездки поездом — лучшее лекарство от стресса! — произнес он, не открывая глаз.
— Да-да, конечно! — поддержал его Старожилов. — Не знаю, излечусь ли от такого шока, который только что пережил, до прибытия в Пермь?
— Все проходит... — задумчиво произнес Кондратьев, и непонятно было, комментирует ли он слова коллеги или же размышляет о своем.
Повисла пауза. И пермский географ, чтобы заполнить ее, а заодно и подтвердить свои догадки, спросил:
— Так вы, Павел Ильич, видимо, с дамой встречались?
«И не с одной! А с тремя! — стучало в висках санкт-петербургского франта, но он сдержал эмоции:
— Да. Думаю, вернувшись из экспедиции, сыграем свадьбу!
— Даже так?
— А почему бы и нет? Я ведь в том возрасте, когда позади мальчишеские лихачества и... хочется стабильности...
Он открыл глаза и, устремив на своего собеседника пронзительный темный взгляд, задал бесцеремонный вопрос:
— Вот вы, Антон Федорович, в каком возрасте повели свою возлюбленную под венец?
— О, как театрально вы назвали наше простенькое бракосочетание... — скромно заметил тот. — Не скрою, что намного младше был вас.
— Вот видите! А я уже жених-переросток...
— Ну почему же... Есть и те, кто женятся гораздо позже...
Видимо, Старожилов не прочь был рассказать случай из жизни какого-то родственника или знакомого, но Кондратьев резко перевел тему разговора:
— Так вы сегодня весь день провели в тени музеев и библиотек, не правда ли? И есть ли какие успехи?
— Да, конечно... — Антон Федорович пригладил бородку, словно настраиваясь на новую волну разговора. — Мыслей много, даже теряюсь в их объеме...
— А мы ведь не торопимся, правда? Дорога дальняя, так что выкладывайте, дорогой коллега, все, что посчитали важным... А потом сообща подумаем над этим...
***
В купе постучали. Проводница решила узнать, не нужно ли чего господам, может, хотя бы чаю или чего более существенного из ресторана, тем более что давно пора и поужинать. Но ученые пока не собирались прерывать свой разговор и вежливо отказались.
— Я, вообще-то, к вашему сведению, Павел Ильич, специалист в области экономической географии. Изучал географию мирового хозяйства и Российской империи, естественно... А прикреплен к экспедиции, потому как тема народонаселения в зависимости от природной среды для нее тоже одна из насущных...
— Вы изъясняетесь, как на симпозиуме! — оборвал его Кондратьев. — Нельзя ли попроще? Что конкретно вы имеете в виду?
— А конкретно — то, что не являясь специалистом в области физической географии, я, тем не менее, пришел к довольно интересным выводам...
— Да не тяните же! И к каким же выводам? — Кондратьев горел нетерпением. В его глазах, до этого не выражавших эмоции, даже мелькнул огонек.
— Не торопите! Иначе собьете меня с мысли!
— Ну хорошо- хорошо...
— Так вот. Отгадку исчезновения людей в пещере нужно искать в области землеведения и ландшафтоведения... — Старожилов смотрел в глаза собеседнику, а тот не отводил взгляда.
— Вы опять за свое?
— Павел Ильич! Вы просили вывод — я его вам дал!
— Ладно... — Кондратьев, задумавшись, перевел взгляд в окно. Там мелькали лиственные деревца, приосанясь на косогоре. А вот вдали показалась деревенская церквушка, блеснув куполом в лучах заходящего солнца. За ней — выпасные луга... Пейзаж словно в тумане, едва проглядывался сквозь сумерки.
— Я ведь и сам бывал в этой пещере... — продолжал Старожилов. — Правда, давно, но ведь видел ее своими глазами, что очень важно. Так вот, подумайте... Там, под землей, есть и галереи, и внутренние залы, и гроты, и озера, и — реки... По сути, целый живой организм! Я внимательно изучил карту пещеры, которая, кстати, не очень-то и внушает мне доверие...
— А что в ней не так? — напрягся Кондратьев.
— А то, что эту карту делали специалисты не вчера! А если учесть, что в пещере столько ходов и источников воды, нетрудно представить себе, что текущая где-то там, далеко, река сегодня возьмет да повернет в другую сторону — сюда, если здесь почва осела или же стала мягкой... Так что подумал я — карта эта могла и устареть...
— А что особенно вас насторожило? — Кондратьев любил конкретику, а не общие рассуждения.
— Например, я обратил внимание на то, что рядом с водопадом возле камня, к которому вы и шли по двум галереям, находится целая карстовая речка. Это ведь столько воды! А если сезон дождей? Река может подняться и даже изменить русло...
— Сейчас — сухой месяц.
— Да. Но река могла повернуть свои воды три месяца назад! И еще! — Старожилов потрогал заросший подбородок. — Чуть выше водопада обозначен на карте маленький ручеек... Так ведь?