Психология свободы
Шрифт:
А что в порядке второго канала? Ну, допустимо, чтоб физтелесность наша выступала чем-то одним, и недопустимо, чтобы чем-то другим. Сказать иначе, что-то в лице себя являть им'eет право, а что-то нет, в смысле что при втором своём виде она портится. Ну, пребывает в процессе порчи, более или менее быстром. И даже можно выразиться третьим образом: при наработке некой дополнительной своей части – физтелесность может быть совместимой с собой, но может быть и несовместимой. Что за части? А дополнительная мышечная масса, к примеру. Не было – и стала! Начал ходить в спортзал, и появилась! А ещё ожирение – когда начнёшь излишне питаться, или костные новообразования – от старости, и прочее в том же духе. И дополнительность может
То есть о чём мы всё это? Наша плоть есть воплощённая физическая ограниченность, подразумевающая количественные и качественные пределы, за которыми её не может быть. За которые, то есть, она не должна собою заходить! Слишком резко взмахнул рукой – растянешь мышцу, а слишком размашисто рукою двинуть – вывихнешь сустав, то есть подобная неограничивающесть себя – оборачивается явной телесной деструкцией. И если не ограничиваться до того, что позволить оторваться голове, то тело оказывается деструктурированным уже полностью. В смысле тем образом, что само не способно уж восстановиться. Так что в телесной конструкции запечатлена необходимость и т'aкого выбора, и он тоже должен быть актуализован – особой ощущенческой подсистемой. Работой которой наведётся уже свод так называемых внутренних ощущений. Организованный по вектору свод.
Что значит организованный по вектору? А вот, вывихнутый сустав ощущенчески оборачивается болью. И неприятными (неприятной конструкции!) тактильными ощущениями. И всё потому, что мы специально так сконструировали себе – в своё время – способ развиваемости ощущений. Специально, – чтоб т'aк бывало, а не иначе! В развиваемости ощущений на основе контакта рецепторов с физическими происхождениями. Рецепторов как части нашего тела – с такими происхождениями внутри и вне его.
Итак, сводов в целом два. Свод внутренних ощущений, и свод внешних. Однако тут некоторая несообразность. Ведь в принципе, так все ощущения являются внутренними. В том смысле, что всякое ощущение – таки внутрителесная происходящесть. Ну, все рецепторы расположены ведь в теле, стало быть, происходящее с пробно взятым рецептором является – вне зависимости от всего остального – происходящим с тем участком тела, где рецептор расположен, а в широком смысле – и со всем телом. То есть ощущение как принцип – возникает в сам'oм теле, от приложенности к нему чего-то физического, а уж возникло ли то физическое внутри тела, или пришло к нему извне, тут есть вопрос второго эшелона. Потому лучше говорить о подсистеме внешне ориентированных ощущений и подсистеме внутренне ориентированных ощущений.
Первая создаётся ориентированностью ощущенческости на элементы тела. На телесные составляющие. Вторая – на элементы телесного окружения. И эти ориентированности – конструкционно неспециальны. То есть создаются не тем, что рецепторам как формировщикам ощущений – вменялось избирать направления рецепции. В отражение того, что избранность направления являет внешнюю или внутреннюю ориентированность возникающего ощущения. Нет, рецептор прост. Ну, в смысле, мы как субъектность, в своей частновыступающести рецептором, просты! Оттого рецептору плевать, откуда и какого происхождения (генерационно от чего!) воздействие, которое он обрабатывает в тот момент. Так сказать, пропоним'oвывает. Плевать, но просто рецепторы, дающие свод внутренне ориентированных ощущений, так размещены по телесным составляющим, что происходящее с теми составляющими – заодно происходит и с рецепторами. Например, на пробно взятом участке кожи в один квадратный сантиметр – есть обязательно рецепторы давления, дающие так называемые тактильные ощущения. И вот если давить на этот участок, то приложенное к
Схоже и с рецепторами, дающими свод внешне ориентированных ощущений. Их неспрашивающе так расположили, что происходящее с элементами внешнего окружения тела – происходящее и с теми рецепторами. Так, в десяти метрах от вас – лохань с бензином, как элемент вашего окружения. И она горит. То бишь находится под воздействим тепла и света. Так под воздействием того же находятся и рецепторы – сетчатки глаза и тепловые кожи. Под тем же воздействием, только в ослабленной мере. Ослабленной, ибо мера возрастает, если двигаться к лоханке. По этому и судим о происходящем с той частью окружения, где лоханка. Дескать, испытывает то же, только более сильное! Квазиумозаключенческое суждение! Для чего оно и ему подобные – всегда наличны в лице ощущений? Да чтобы в качестве уже своего тела – как физического эквивалента лоханке – не оказаться в той части окружения. Где тепло и свет деструктивны, судя по лоханке.
Со сводами ощущений, внутренне и внешне ориентированных, есть хитрость. Они суперпозиционируют! Проще говоря, наложены друг на друга. Так, приходящий в сетчатку свет уже деструктирующ, ежели достаточно силён, и тем как ощущение он – элемент свода внутренне ориентированных ощущений. А не внешне ориентированных, как ему положено. Ну или элемент об'oих сводов! Что стал и элементом свода внутренне ориентированных – даёт нам выходить на защитную от деструкции реакцию: прищуривать веки.
Тут стоит особо отметить тепловые ощущения. Ну, наши ощущения тепла. У них наибольшая амбивалентность – по отношению к сводам. Это задаётся высокой сигнельной неспецифичностью тепла, а заодно и большой его проникаемостью – как воздействия. Благодаря такой проникаемости, даже глубинно-телесные рецепторы тепла прекрасно могут поработать на внешнюю ориентацию. Соотносясь с зателесными источниками тепла. Вот эта-то возможность и провоцирует такой рецептор – хоть когда-нибудь и хотя бы вр'eменно, но подвизаться при своде внешне ориентированных ощущений.
Свод внутренне ориентированных ощущений увязан с защитным реагированием тела против уж'e наличествующей деструкции. То есть ориентирован на сам'y деструкцию! А свод внешне ориентированных ощущений увязан с защитным реагированием тела как лишь предвосхищ'aнием деструкции. И тут ясно, что если бы мы ограничились одним сводом ощущений – как одним типом противодеструкционного реагирования телом, то долго бы тело не протянуло. Ибо заколеблешься бесконечно предвосхищать деструкцию, как заколеблешься и обходиться вообщ'e без предвосхищания.
Ну и защитное реагирование тела, только что упоминавшееся, это твоей как субъектности реагирование телом. Ежели в предельной психотеоретизационной подаче.
Итак, рецептор выдаёт то, что с ним происходит, вне зависимости, отчего оно происходит. Лишь бы происходящее было тем, на фиксацию чего он рассчитан – его конструкцией. Если оно таково, он его нам и выдаёт, в смысле "засвечивает", и вне всякой зависимости. Однако в силу специальной – а не просто так! – его расположенности, это заодно оказывается и засветившестью нам м'aточной физ-происходящести – ну того, что происходит с самой той телесной частью, в которой подвизуется рецептор, или с частью телесного окружения, на которую он – той своей специальной расположенностью – неспециально ориентирован. Ещё б тому не быть, коли в силу той своей "не просто так" расположенности – рецептор тот чисто явочным порядком увязан с теми частями. Увязан тем или иным расчётным образом, в зависимости от своей "модели".