Путь бесконечный, друг милосердный, сердце мое
Шрифт:
– Как вы понимаете, в разумном удалении от конфликтных регионов не значит в недостижимости. И вообще, честно говоря, весь этот континент – он просто живет за счет контрастов. Там – новейшие медицинские центры, высочайший уровень жизни, научно-технический прогресс и так далее, там – у муниципальных властей только-только хватает денег на трехмесячные курсы повитух. И на этом медицинское обслуживание населения заканчивается. Я все это к чему рассказываю. У отца Дага есть какое-то медицинское образование. Начатое, не законченное, он потом пошел по пути большинства Дагов. Естественно, даже от
– Вы рассказываете о нем с таким жаром, что я не могу не обратить внимание на вашу пристрастность, – насмешливо заметила Ингер. – Я подозреваю, что у этого отца Дага есть как минимум один горячий поклонник – вы. Я просто вижу, как вы, подобно восторженной четырнадцатилетней девочке, собираете крупицы сведений о вашем кумире. Стены в спальне его фотографиями не обклеили?
Берт охотно засмеялся.
– На самом деле, собрать даже эти сведения было крайне проблематично. А, кстати, мне тогда тоже нечто подобное говорили. Наверное, вы в чем-то правы, – обезоруживающе признался он.
Ингер неохотно, но улыбнулась.
– Вообще удивительная вещь. Наша цивилизация – она просто помешана на создании и мультипликации информации. Она никому не нужна, – с недоуменной миной говорил Берт, – но каждый отчего-то считает своим долгом создать еще пару терабайт информации, еще с кем-нибудь поделиться, или что-нибудь такое. Я говорю о всех этих платформах, сетях и прочем. У местных и тамошних священников есть всякие страницы, платформы и так далее, в них можно встретить упоминания обо всех практически коллегах, но об отце Даге сведений совсем немного. Он вроде есть, но существует где-то на периферии. Наверное, это хорошо. Возможно. Не знаю, в общем.
– А чем он занимается сейчас?
После паузы Берт опустил глаза.
– Его приход оказался разделен между партизанскими войсками, частной армией, предположительно нанятой или принадлежащей «КДТ», и правительственными войсками, возможно, с участием лигейских частей. По крайней мере, можно сделать примерно такой вывод. Я пытался уточнить, но это оказалось практически невозможно. Никто не хочет говорить, что именно там происходит. Ну или действительно не знают. – Берт небрежно пожал плечами. – На этом фоне судьба рядового священника не интересует никого.
Ингер неожиданно заинтересовалась.
– А какова может быть его судьба?
– Белого священника Экуменической церкви на территории, занимаемой поочередно тремя разными силами африканской страны, издавна известной своими разбойничьими нравами и удручающей нищетой? Да еще подозрительно близко к мусульманским провинциям других стран? Не знаю, право. – Берт широко развел руками и невесело усмехнулся. – Я предпочитаю говорить о нем, как о все еще живом человеке.
– Окей. – Сухо сказала Ингер. Подозвала официанта, потребовала налить вина. Пригубив, проглотив, промокнув губы салфеткой, она подняла взгляд на Берта. – А что по этому поводу говорит церковь?
– По какому поводу? – вяло спросил он, думая, не избавиться ли от вина и заказать пиво.
– По поводу возможной мученической смерти отца Дага.
Берт вскинул голову и встревоженно посмотрел
– Звучит цинично, но вы только что допустили и такой вариант развития событий, – невозмутимо пояснила она.
Он качнул головой и угрюмо уставился в сторону.
– Или вы твердо намерены не согласиться со мной и даже имеете для этого основания? – прохладно полюбопытствовала Ингер.
– Откуда, – мрачно заметил Берт. – Я не настолько близок к типам из церкви, чтобы они охотно делились со мной сведениями о… – он покрутил пальцем у виска, – блаженном.
Ингер подняла подбородок, и ее взгляд сменился на задумчиво-торжествующе-удовлетворенный.
– Скажите-ка, Берт, значит ли ваша реакция, что вы недовольны тем, как к этому Дагу относится его церковь?
– Н-не совсем, – он замялся. – Если позволите, церковь к нему никак не относится, если честно. Примерно как головной офис «Астерры» никак не относится к взрывам на заводах «Бито-Терры» в Ботсване. Они знают, возможно, но говорить об этом едва ли будут. Формально-то никакого отношения к ним нет. Хотя чушь, – он перебил себя и нахмурился. – Нет, аналогия относительно верна, размеры не те. Это сравнение с заводами – фигня полная. Амор Даг – таракан, едва ли Синод его вообще соизволит заметить.
– А епископат? Чей там – Нигерийский? Нигерский?
– Нигерийский, – ответил Берт. Подумав, пожал плечами. – Возможно, если это как-то согласуется с необходимой ему политикой, могут и заметить.
– И? Что вы думаете? Согласуется?
Берт опасливо посмотрел на нее и нервно усмехнулся.
– Я не эксперт по тамошней политике, Ингер. Никого из них я не знаю близко и с окружением не знаком, и с моей стороны было бы не просто самонадеянностью высказывать какие-то предположения, это, скорее всего, граничило бы с самоубийственной беспечностью.
– Берт, – неожиданно ласково произнесла Ингер. Она потянулась и похлопала его по руке. Он с трудом удержался и не отдернул руку, но простой жест основательно ударил его током. – Как ни глупо с моей стороны звучит, но ваша рефлексия импонирует мне. Я позволила себе ознакомиться с вашим профилем и некоторыми из отчетов из тех, что вы поставляли моим коллегам. Вы наблюдательны, предпочитаете не высказывать категоричных мнений, любите рассуждать. Я охотно выслушаю ваши рассуждения, пусть даже вы не выскажете завершенного, сформированного мнения. Тем более что-то подсказывает мне, что вы наверняка интересовались и этой темой.
Берту очень захотелось поежиться. Не в самой Ингер, так в ее словах звучало нечто зловещее. Они изучают его профиль. Они изучают его отчеты. Они наверняка читают и перечитывают его статьи и прогоняют через разные тесты, кто его знает, как далеко шагнула прикладная лингвистика, вдруг компьютеры по порядку слов в предложении, порядку тезисов в тексте способны установить нечто смертельно опасное для него. А еще молчать, сидя перед Ингер, тоже показалось ему опасным. Кстати, почему не Иво?
– Вам нужны мои дилетантские наблюдения, основанные на каких-то косвенных замечаниях? – нахмурился Берт. – Что-то мне с трудом верится, что вы не знаете куда больше о чинах в церкви, чем я. Наверняка же и из прямых источников.