Путь к счастью
Шрифт:
– Ася, что мне делать, я жить без него не могу! Я не знаю, как буду. Всё время хочу видеть Влада или хотя бы слышать по телефону.
– Варя, дорогая, милая моя, забудь ты этого коз…Он же тебе изменил!
– Мне абсолютно наплевать на это. Я просто хочу, чтобы он был рядом, и всё.
– Надо его забыть навсегда!
– Ты что, меня не слышишь? Я без него не могу, всё время о нём думаю, а ты – забыть! Как я его забуду? Я не могу без него!
– Послушай, ты сама себя зомбируешь: люблю, не могу. Это не дело. Заканчивай давай! Ты должна постараться понять: его нет. Раньше был, а сейчас его нет. Для тебя он как бы умер. Представь, что его сбила машина. Расплющила ему всю башку, он моментально окочурился и лежит в гробу, а гроб закрыт. Да, гроб закрыли, а всё потому, что вместо лица у него кровавая каша…
– Типун тебе на язык, что ты говоришь! – вскричала я, вскочив.
– Хорошо-хорошо, успокойся. Он жив-здоров. У него всё в порядке, просто он уехал в Америку. Нет, в Австралию. Да, именно в Австралию. Уехал надолго, навсегда. Ты поняла? Ты его никогда не увидишь, вы с ним больше не сможете общаться.
– Что же мне теперь делать?
– Что делать, что делать? Для начала тебе надо выпить, и выпить крепенько.
– Где ж мы будем выпивать? Домой идти я не хочу.
– Зачем домой? Мы пойдём в «Саяны», развеемся и всё такое, кадров себе найдём. Таких снимем, лучше твоего предателя во сто раз. Кстати, я там у вас ни разу не была. Вот мы и посмотрим, какие там орлы собрались. Небось, сидят и в ус не дуют, что такие прекрасные барышни надумали их закадрить.
– Ась, давай без этого.
– Приедем посмотрим, а уж там как пойдёт. Если что, держи меня за обе ноги.
Как только мы вошли внутрь бара, сразу поняли, что именно нас тут и не хватало. «Саяны» гудели, как разбуженный улей. Задорно постукивали сдвигаемые кружки, по залу разносился хмельной запах, смешанный с табаком, из динамиков слышался искренний мужской голос: «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались». За столами в основном сидели мужчины всех возрастов. Встретили нас как родных. По дороге к столу нас окликали мужские компании, приглашая присоединиться к ним. Ася маняще улыбалась, намекая, что всё возможно, но чуть позже. Усевшись, я стала озираться, рассматривая заведение. У подошедшего официанта мы заказали пиво.
– Сколько графинов? – спросил он.
– Я не знаю, – робко промямлила я.
Подруга уточнила:
– Сколько граммов в графине?
– Полтора литра, – ответил он и со скучающим видом отвернулся.
– Пока нам одного хватит. Мы будем пить светлое. Копчёный лещ у вас есть?
– Имеется, – ответил он и, пододвинув к нам меню, удалился.
Столы в «Саянах» ломились от яств. Перед каждым посетителем стоял персональный графин и большая кружка. Буквально через пару минут официант принёс наш заказ. Мы пригубили пиво. Остановив взгляд на ближайшем столике, Ася небрежно кивнула тем, кто за ним сидел, и сказала:
– Мы очень заинтересовали вон тот столик. По-моему, они выбирают, кто кому достанется.
– Я не хочу никому доставаться!
– Тебя никто и не просит, сиди себе и смотри, как надо управляться с кадрами, – ответила она и шаловливо подмигнула одному из выбранных ею соседей.
Он тут же поднялся, подошел к нам, поздоровался. Ася произнесла пару дежурных фраз. Когда он отошёл, я почти возмущённо спросила её:
– Неужели мужчины не видят, что ты не искренна и откровенно водишь их за нос?
– Как же они увидят, у них в такие моменты вместо глаз сама знаешь что. И потом, дорогая, я всегда искренна, просто моя искренность недолговечна и иногда быстро, ну прямо моментально проходит, и уж тут я за себя ручаться не стану.
– Нет, я так не могу.
– Ещё раз повторяю: тебя никто не просит. Быть такой, как я, невозможно. Я единственная и неповторимая.
Неожиданно появился официант и с подобострастной улыбкой поставил на наш стол огромное блюдо с креветками, поверх которого красовался большой ярко-оранжевый омар. Мы не успели ахнуть, как к нам подошли трое молодых мужчин, один из которых только что разговаривал с Асей. Подражая голосу Карлсона, он спросил:
– Простите, у вас тут можно приземлиться?
– Приземляйтесь, – озорно сказала она, похлопав ресницами, как бабочка крыльями.
– Продолжаем разговор, меня зовут Толя.
– Меня Владимир, а это наш Сёма.
– Меня Ася, а это наша Варя.
– Очень приятно. Давайте выпьем за встречу, – сказал Толя и поднял свою кружку.
– Может, лучше по водочке вдарим? – предложил Сёма.
– Нет, мальчики, вы пейте, что хотите, мы допьём пиво, а там посмотрим.
– Пиво так пиво, – ответил Толя и боком своей кружки легонько стукнул о кружку Аси. Большими глотками отпил полкружки, глубоко вздохнул и, не сводя с неё глаз, прибавил: – Там посмотрим, да, Асенька?
Она не ответила, кокетливо пожав плечами. Я с интересом разглядывала омара. Опустошив кружку, Сёма крякнул и вновь выступил с предложением:
– Слышь, Толян, зачем смотреть-то? Давайте лучше попробуем этого мореплавателя, не зря же он к нам приплыл.
Все оживились, как будто только и ждали команды к началу трапезы. Семён попытался разломить омара пополам, но тот не поддался.
– Ишь, чертяка, какой крепкий, – не смущаясь своей оплошности, удивился он.
– Не так, начинать надо с хвоста, – предложил Владимир и, уверенно взяв омара, оторвал у него хвост. – Этот хитрец самое вкусное прячет в хвостовой части, так называемой шейке, – сказал он и выложил мясо на отдельное блюдо. Потом выбрал самый мясистый кусок и протянул мне: – Попробуйте.
Чувствуя, как зарделись мои щёки, я растерялась. Было и приятно, и неловко, что на моей тарелке оказался лучший кусок. Я взглянула на Асю. Совершенно потеряв интерес к общему застолью, она внимательно слушала Толю. Низко наклонившись, он что-то тихо говорил. Было понятно, что его рассказ предназначается только её ушам. Я перевела взгляд на Сёму. Быстро справившись со своей порцией омара, он приступил к креветкам. Толя с Асей почти синхронно съели по кусочку омара и вновь углубились в беседу.
– Что ж вы не едите? – спросила я Владимира.
Он хотел было отведать омара, но его остановил проникновенный мужской голос, полившийся из динамика. Певец пел, распространяя вокруг тёплую нежность и сладость. Его голос сопровождали тихие звуки гитары. Объединённые одним порывом, присутствующие некоторое время умиротворенно слушали, а потом чуть подвыпившими голосами стали подтягивать. Певец пел на английском:
Is there anybody going to listen to my storyAll about the girl who came to stay?