Путь в Европу
Шрифт:
Игорь Клямкин:
Теперь можно и завершать обсуждение. Я имею в виду не нашу беседу, а круг вопросов, касающихся устройства румынской государственности и ее особенностей. Впереди же у нас еще разговор о румынской внешней политике.
Внешняя политика
Лилия Шевцова:
Мы уже вскользь касались вопросов, имеющих прямое отношение к внешнеполитической ориентации Румынии. Сохранение румынского военного контингента в Ираке – важный показатель этой ориентации. Другой показатель – курс на вхождение в НАТО и ЕС и его реализация. Относительно этого курса в середине 1990-х был достигнут консенсус всех ваших политических сил. Но он, как я поняла, был достигнут не сразу. Поначалу была антизападническая предвыборная риторика Фронта национального спасения…Даниэл Чобану (первый секретарь посольства Румынии в РФ):
Эта риторика после выборов 1992 года осталась в прошлом. Она адресовалась исключительно румынским избирателям и никакого
И политический класс, и общество ускоренно продвигались к осознанию того, что Румыния нуждается в глубоких реформах не потому, что этого требовал Запад, а потому, что они были необходимы самой Румынии. Вхождение в Европейское сообщество рассматривалось нами одновременно и как цель, и как средство развития. И мы понимали, почему нам необходимо членство и в ЕС, и в НАТО. Мы считали, что вхождение в НАТО не только гарантирует нашу безопасность, но и обеспечит Румынии достойное место в сообществе западных демократий.
Что касается Евросоюза, то история наших взаимоотношений с ним началась еще при Чаушеску. Румыния была первым коммунистическим государством, которое установило официальные дипломатические отношения с Европейским сообществом еще в 1967 году. Тогдашнее румынское руководство начало переговоры, надеясь облегчить экспорт румынской аграрной продукции в европейские страны. В 1974 году Румыния присоединилась к режиму преференций ЕС, а в 1980-м заключила с Брюсселем соглашение о торговле промышленными изделиями.
Разумеется, все это диктовалось, помимо прочего, и стремлением режима Чаушеску выжить в ситуации сложных отношений с СССР…Игорь Клямкин: Это дистанцирование Бухареста от Москвы было тогда важнее для Запада, чем коммунистическая идеология и диктаторская практика Чаушеску. А после того, как он в 1968 году осудил ввод войск стран Варшавского договора в Чехословакию, в западных столицах стали воспринимать его чуть ли не как румынского Дубчека. Поэтому и готовы были его поддерживать.
Даниэл Чобану:
Но в конечном счете Чаушеску это не помогло. Румынии – тоже. Сотрудничество с Европой без освоения европейских стандартов обнаружило свою несостоятельность. После падения коммунизма начался принципиально новый этап взаимоотношений между Румынией и Евросоюзом. Взаимоотношений, предполагающих европеизацию нашей страны.
Первым шагом на этом пути стало соглашение от 1 февраля 1993 года об ассоциации между Румынией и Евросоюзом, которая означала установление зоны свободной торговли между ней и другими членами ЕС. А в июне 1995-го мы подали заявку на вступление в него.Лилия Шевцова: Однако вошли в ЕС вы только в 2007-м. Эта заявка, как понимаю, декларировала лишь цель движения, когда само движение еще даже не началось?
Даниэл Чобану: Подача заявки означала готовность Румынии начать такое движение под контролем Евросоюза. И оно началось. При этом ЕС проводил постоянный мониторинг нашего перехода к стандартам Сообщества и публиковал регулярные отчеты о том, в какой степени Румыния соответствует критериям Евросоюза. И в октябре 1999 года Комиссия ЕС сочла, что мы проделали большую домашнюю работу, и рекомендовала открыть переговоры о вступлении Румынии в члены ЕС. Но и после этого они начались не сразу, так как нам было предложено еще подготовить экономическую стратегию на среднесрочную перспективу и изменить положение дел в наших детских домах, признанное неприемлемым.
Лилия Шевцова: На переговоры Брюссель отвел еще почти пять лет. Наверное, эти переговоры были для вас непростыми?
Даниэл Чобану:
Непростыми были задачи, которые нам предстояло решить. Они касались государственного управления и его эффективности, судебной системы, коррупции и многого другого. Но мы с ними справились, и в 2005 году Договор о присоединении Румынии к ЕС был подписан. Этому предшествовало голосование в Европейском парламенте, где наше вступление в Евросоюз поддержали 497 депутатов (93 человека проголосовали против, и 71 воздержался).
С этого момента Румыния стала «вступающей» страной и получила статус наблюдателя при ЕС. Мы начали участвовать в работе всех его институтов, осваивая принципы их функционирования и способы лоббирования в них своих интересов. А 1 января 2007 года мы стали полноправным членом Евросоюза, завершив таким образом длительный период трансформации и перехода на новые правила игры.Лилия Шевцова: С тех пор прошло уже почти полтора года. Что дало Румынии членство в ЕС?
Сорн Василе:
Прежде всего это возможность использовать для нашей модернизации фонды Евросоюза. В 2007 году Румыния получила из этих фондов более миллиарда евро. Существует, правда, и проблема освоения выделяемых ресурсов. От того, как она решается,
Лилия Шевцова: Каково сегодня отношение к ЕС в румынском обществе?
Даниэл Чобану: Согласно данным Евробарометра, опубликованным в январе 2008 года, рейтинг доверия румынского населения к ЕС в период с весны до осени 2007 года повысился с 65 до 68%. Правда, в отношении к отдельным институтам Евросоюза динамика настроений иная. Скажем, доверие румын к Еврокомиссии упало с 80 до 75%. Но такие колебания наблюдаются не только у нас; они соответствуют общеевропейским тенденциям.
Сорин Василе: Люди ощущают реальные выгоды, которые принесло им членство страны в ЕС. Поначалу многие опасались новой жизни и новых проблем. Особенно – наши крестьяне. Ведь румынское сельское хозяйство было неконкурентоспособным, и интеграция в Евросоюз ставила под вопрос его выживание. Но средства, выделяемые из фондов ЕС, стали своего рода амортизационной подушкой, которая облегчила для сотен тысяч людей переход к новым моделям хозяйствования. И теперь уже все страхи остались в прошлом.
Лилия Шевцова: Есть ли у румын ощущение, что их страна участвует в коллективном управлении Европой?
Сорин Василе: Разумеется. Ведь Румыния, как и другие страны, представлена во всех руководящих органах ЕС. У нас есть свой представитель в Еврокомиссии, есть 14 представителей (из 345) в Совете Европы и 35 – в Европарламенте. Мы включены, повторяю, во все без исключения руководящие структуры Европейского сообщества, и у нас есть все основания считать, что мы действительно участвуем, пользуясь вашими словами, в коллективном управлении Европой.
Лилия Шевцова: Румыния была первым государством, которое уже в январе 1994 года подписало документы о присоединении к программе НАТО «Партнерство во имя мира». Чем обусловливалась такая оперативность? Не было ли это реакцией на недоверие многих тогдашних западных политиков к Румынии, их неверие в возможность осуществления ею европейского выбора?
Даниэл Чобану:
Присоединение к программе «Партнерство во имя мира» означало, что Румыния становится союзником НАТО и намерена стать членом альянса. А это, как я уже говорил, диктовалось не только соображениями безопасности.
Для румынского общества вступление в НАТО служило критерием включенности в Европу и показателем демократичности страны. Для нас членство в альянсе было подтверждением того, что Румыния является правовым и демократическим государством с предсказуемыми правилами игры. И мы, разумеется, надеялись, что наше движение в этом направлении станет таким подтверждением в глазах западной элиты. Причем не только политической, но и предпринимательской: ведь членство Румынии в НАТО означало, что иностранные инвестиции в стране будут надежно защищены.Лилия Шевцова: Вы сказали, что на вступление в НАТО ориентировалось румынское общество. Оно сохраняет позитивное отношение к альянсу и сегодня?
Даниэл Чобану: Поддержка НАТО румынским населением была и остается более высокой, чем в любой другой стране, вступившей в этот блок в последнее десятилетие. Уровень этой поддержки никогда не опускался ниже 80%.
Лилия Шевцова: А что наши гости скажут нам об отношении Румынии к политике «открытых дверей»?
Сорин Василе:
Вы знаете, что в начале апреля 2008 года в Бухаресте состоялся очередной саммит НАТО. Это был один из самых представительных форумов альянса. Он, кстати, проходил в здании румынского парламента – второго по величине здания в мире, построенного еще при Чаушеску. И в этом есть некоторая историческая ирония: лидеры западной цивилизации встречаются в здании, построенном коммунистическим диктатором.
Так вот, на саммите в Бухаресте, о чем вы тоже, разумеется, знаете, в полном соответствии с духом политики «открытых дверей», было решено, что Украина и Грузия станут членами НАТО. Румыния поддержала это решение, как поддерживает она и само стремление этих двух стран к членству в альянсе.
Однако предварительно Украина и Грузия должны выполнить все требования, которые предъявляются к вступающим в НАТО. Чтобы получить пропуск в этот престижный клуб, нужно проделать немалую работу, о чем мы хорошо знаем по собственному опыту.