Путешествие от себя – к себе, в радиусе от центра Вселенной

Подойницына Ирина

…8 июня 2016 г., речной порт г. Якутска, комфортабельный теплоход «Демьян Бедный», маршрут – Ленские столбы. Эти гигантские каменные глыбы, нависшие над рекой, насчитывают 600-700 миллионов лет. На первый взгляд, стандартный туристический круиз, но это далеко не так. На теплоходе отплывает вместе с обычными отдыхающими Евгений Александрович Евтушенко с женой Марией и своими близкими друзьями, родом из юности – Владимиром Щукиным, открывшим алмазы Якутии в 50-х годах ХХ века и Георгием Балакшиным, геофизиком. Евгения Александровича осторожно подсаживают на корабль, ведут по скользкому трапу – у поэта болит нога (кажется, у него вообще протез, в весенний приезд он даже ездил на коляске). Пассажиры

выбегают на палубы, чтобы посмотреть на торжественный момент посадки поэта – просто не верится до последнего, что «легенда» поплывет вместе с нами.

Пассажиры так радуются возможности отдохнуть, вырваться из холодного мая в теплый июнь, что как только теплоход отчаливает от берега, начинают группироваться в каютах и громко открывать шампанское. Мы с Сандрой пьем розовое игристое вино «Крым». Из динамиков теплохода звучит музыка. И вдруг хорошо поставленный мужской голос стюарда объявляет, что Евгений Евтушенко ждет всех в большом холле корабля на первый поэтический вечер. Мы слегка удивляемся: ведь поэт устал от деловых встреч в городе, надо бы полюбоваться на природу…Но, конечно, направляемся в холл.

Евгений Александрович приходит свежим, подтянутым, в яркой летней рубашке и начинает неторопливо рассказывать о своей жизни. Наверное, для того, чтобы мы лучше поняли его стихи. Евтушенко повествует, что его родители были геологами, они оба участвовали в изысканиях того места, где будет строиться Братская ГЭС, даже не подозревая о том, что их сын в будущем напишет поэму «Братская ГЭС» и эту поэму переведут на многие языки мира.

– Первая «поэма», которую я написал, в 7 лет, была Поэмой протеста. Я очень переживал, что мои родители разводятся, я любил и мать, и отца, – вспоминает Евгений Александрович. Он долго ищет текст своей первой «поэмы», бурча себе под нос, что слишком много написал и трудно найти нужный стих. Наконец, находит и громко, с выражением читает: «Был бы я моей женой, не развелся бы со мной!». Взрыв аплодисментов и смех в зале. Люди удивляются находчивости мальчишки, который так оригинально выразил свою боль по поводу расставания родителей.

Евгений Александрович начинает говорить о военной теме. Он рассказывает, что давно хотел написать стих про военные свадьбы, когда парня, завтра уходящего на фронт, срочно расписывали с его любимой девушкой. Свадьба пила и гуляла по полной. Жених почти не пил, ведь предстоящая ночь с любимой могла быть первой и последней в его жизни. Часто совсем юные девчонки оставались вдовами на всю жизнь. Евгений ходил по военным свадьбам в качестве плясуна, с одного праздника – на другой. Он часто танцевал с каким-то азартом «последнего момента», иногда искусственно создавал веселость: «Мне страшно, мне не пляшется. Но не плясать нельзя!» Так заканчивается стих. Пронзительный стих, мне хочется плакать. Я вспоминаю своего папу, его уже нет в живых. Как он любил песню: «Хотят ли русские войны?!», всю жизнь ее пел на каком-то изломе, уж он-то знал, что поет: в 14 лет встал к станку, работал за отца, ушедшего на фронт, кормил четырех сестренок и братишку. Жаль, не получилось тогда весной, год назад сделать для папы запись военных стихов Евтушенко, человека его поколения. Кто ж знал, что так все обернется!

А вообще свое жизненное кредо Евгений Александрович четко и лаконично определяет в самом начале первого поэтического вечера.

– Я ко всем людям отношусь хорошо, все могу понять и простить, но вот бюрократов и снобов ненавижу. Люди делятся на благодарных и неблагодарных. Я считаю подобное разделение ключевым. Когда человек не помнит добро, которое ему сделали, ну, например, в войну дали лишний кусочек хлеба, – это не божий человек, не христианин, и, я бы сказал, не настоящий русский человек.

Евтушенко читает стихи час,

голосом оратора и проповедника. И, наконец, в конце поэтического часа декламирует сакраментальное: «Со мною вот что происходит…Совсем не та ко мне приходит» Потом мы с ребятами выходим на верхнюю палубу освежиться. Парень-фотограф устраивает мне фотосессию на фоне рубинового и даже пурпурно-красного заката. А, может быть, закат кажется мне пурпурно-красным потому, что градус настроения зашкаливают намного выше среднего, обыденного – «все хорошо, так себе». Да все просто отлично! Испытываю ощущение приобщенности к чему-то необычному, ощущение невесомой легкости бытия.

…Я раздвигаю в своей милой каюте серые легкие занавески, и через них меня приветствует госпожа Белая ночь. В такую ночь плыть по реке – одно наслаждение. Корабль идет быстро и ровно, скользит по волнам. Я проваливаюсь в глубокий сон, в котором уютно куда-то плыть и плыть, и просыпаюсь отдохнувшей только утром, когда солнечные лучи уже ласкают водную гладь. После завтрака объявляют Конкурс чтецов.

Народных талантов оказывается немало. Всем нравится маленькая девочка в розовом платье, она читает патриотичный стих Евтушенко про Россию и даже пытается забавно подражать манере поэта. Когда маленькая чтица в розовом с пафосом произносит последние строки: «И хранит Господь тебя, Россия! Если нас не будет – будь!», зал просто взрывается аплодисментами. Хлопает и Евтушенко, которому явно нравится прелестница. Он, как председатель жюри конкурса, определяет чтице I-е место.

Вторым приз зрительских симпатий заслуженно получает парень лет четырнадцати – он декламирует С. Есенина «Письмо к женщине». Подросток так страстно и ярко читает, как будто сам уже прожил жизнь любовника, чувственного мужчины. Евгений Александрович видит талант этого парня, маэстро замечает, что поэму Есенина читать очень сложно, не всем, даже маститым актерам это удается. III место занимает славная девочка с большими желтыми бантами в черных косичках – она читает стих на якутском, и Евтушенко хвалит ее за это.

Неожиданно обращает на себя внимание плывущей публики Мотька-поэтесса, представитель местной богемы. Светская львица местного розлива выходит на сцену, вся в черном, обвешанная золотыми украшениями. Она начинает эмоционально рассказывать про Марию Юдину, гениальную пианистку, однокурсницу Шостоковича. Матрена сообщает, что Юдина была щедра, великодушна, великолепна образованна. Как-то И. Сталин услышал, как божественно играет М. Юдина, восхитился, послал ей деньги. Юдина отправила деньги обратно «отцу всех народов», с пожеланием отстроить ему Храм божий и замолить свои грехи. Мотя читает свой стих, посвященный этой храброй и талантливой женщине, стих, который написала в свои 16 лет. Посередине своего изложения светская львица стих забывает, все путает, но потом все же заканчивает на ударной ноте. Публика в холле кричит: «Браво!» Евтушенко не присваивает Моте никакого места, но оценивает ее творчество, добавляя, что когда-то Мария Юдина поддержала его самого, в период травли и преследований в Советской России. Кажется, Евтушенко знаком со всеми великими людьми эпохи – с П. Пискассо, Р. Никсоном, Б. Ахмадуллиной, М. Юдиной, И. Бродским, К. Чуковским и др.

В полдень мы подплываем к Ленским столбам. Лето уже вступает в свои права – печет не на шутку. Мы спускаемся вниз, с корабля, чтобы принять участие в обряде Алгыс. Старый шаман с длинными волосами, ему уже исполнился 81 год, начинает обряд с посвящения великому русскому народу – обращаясь к Перуну, он кормит огонь. Потом шаман переходит на якутский язык и начинает «заигрывать» уже со своими языческими богами. Пройдя обряд, путешественники, пассажиры корабля «Демьян Бедный» начинают подниматься на смотровую площадку Ленских столбов.