Путешествие по Средней Азии
Шрифт:
седло, я заставил своего осла войти в реку. С первых шагов по каменистому
дну бурной реки я почувствовал, что произойдет что-то нехорошее, и хотел
сойти, но это оказалось ненужным, так как, сделав еще несколько шагов, мой
скакун повалился под громкий хохот стоявших на берегу спутников, а затем,
вконец напуганный, помчался, как я того желал, к противоположному берегу.
Холодное утреннее купанье в проз-рачном Мургабе было неприятно только тем,
что не во что было переодеться, и мне пришлось просидеть несколько часов,
завер-нувшись в ковры и мешки, пока моя насквозь промокшая одежда не высохла
на солнце.
Караван расположился поблизости от крепости, внутри ко-торой вместо
домов были одни только юрты, где и находилась резиденция ханов, или князей,
джемшидов.
Эта часть Мургабской долины, известная под названием Бала Мургаб, (В то
же время я слышал, что название Бала Мургаб носит только крепость. Вероятно,
когда-то она была весьма значительна, так как многочисленные развалины
внутри нее и в окрестностях свидетельствуют о былой культуре.) то есть
Верхний Мургаб, простирается от границ высокой горной цепи Хазара до
Марчаха^121 (Змеиный колодец), где живут туркмены-салоры; рассказывают, что
с древнейших времен они подчинялись джемшидам, иногда те их оттуда
изго-няли, но теперь они опять живут там. К юго-западу от крепости долина
становится такой узкой, что ее скорее можно назвать ущельем, посреди
которого, пенясь, с адским шумом мчится Мургаб. Только выше Пендждеха^122 ,
где река становится глубже и спокойнее, ширина долины достигает одной-двух
миль. Ве-роятно, во времена существования могущественного Мерва здесь была
значительная культура, но сегодня тут хозяйничают турк-мены, по стопам
которых следуют нищета и разрушения.
Джемшиды ведут свое происхождение от Джемшида, ле-гендарного царя
пишдадидов^123 . Достоверность этих рассказов, конечно, очень сомнительна.
Но их персидское происхождение неоспоримо. Оно проявляется не столько в их
языке, сколько в истинно иранском типе, который эти кочевники сохранили в
такой чистоте, какая в самой Персии встречается только в южных провинциях.
Отброшенные уже несколько столетий назад к крайней границе расселения
персидской нации, они значительно уменьшились в числе вследствие постоянных
войн. Теперь они насчитывают не более 8-9 тысяч кибиток; они живут в большой
бедности, рассеянные по упомянутой долине и ближ-ним горам. При Алла
Кули-хане большая часть их была насиль-но переселена в Хиву, где им была
отведена для поселения плодородная, обильно орошаемая Оксусом полоса земли
(Кётк-шег). Там им жилось, несомненно, лучше, но тоска по родным *[190]
*горам заставила их вернуться, и теперь они снова живут в родных местах как
новые поселенцы, далеко не в блестящих условиях. По одежде, образу жизни и
характеру джемшиды похожи на турк-мен, столь же страшны и их набеги, однако
они не могут быть такими же частыми из-за их малочисленности. В настоящее
время их ханы (у них их, собственно, два: Мехди-хан и Алла Кули-хан) -
вассалы афганцев и получают хорошее вознаграж-дение от гератского сардара.
Афганцы еще во времена Дост Мухаммад-хана всячески старались использовать
оружие джемшидов в своих интересах, чтобы, во-первых, иметь на северной
границе Мургабской долины постоянный сторожевой корпус против нападения со
стороны Меймене, а во-вторых, парали-зовать могущество туркмен, дружбой
которых Дост Мухаммед-хан не смог заручиться никакими дарами. Говорят,
Мехди-хан, упомянутый предводитель джемшидов, оказал значительные услуги при
осаде Герата и тем самым приобрел совершенную благосклонность не только
эмира, но и его преемника, тепе-решнего правителя Шер Али-хана, повелевшего
назначить его опекуном своего несовершеннолетнего сына, которого он
по-ставил управлять Гератом. Протяженность афганской границы до Мургаба
поэтому весьма иллюзорна, так как джемшиды отнюдь не признают верховной
власти гератского сардара и готовы открыто проявить свою вражду, едва им
перестают платить за службу.
Здесь, как и повсюду, главную трудность представляли та-моженные дела
каравана. На протяжении всего пути нам гово-рили, что на левом берегу
Мургаба начинается Афганистан и хотя бы прекращается взимание пошлины с
рабов. Но мы жестоко обманулись. Джемшидский хан, который лично вел
переговоры с керванбаши о таксе, потребовал плату с тюков, скота и рабов еще
большую, чем его предшественники, и когда тариф объявили, все были
ошеломлены, а некоторые безудержно плакали. Даже хаджи он заставил заплатить
по два франка за осла, что было весьма трудно для всех, а особенно для меня.
Но хуже всего пришлось одному индийскому купцу, который в Мей-мене купил
несколько тюков аниса за 30 тенге. Плата за провоз груза до Герата стоила
ему 20 тенге, до сих пор он уже заплатил 11 тенге таможенных пошлин, а здесь
он должен был отдать еще 30, так что одни только расходы по перевозке
составили 61 тенге. Неслыханные вымогательства, чинимые здесь купцу законным
образом, препятствуют всяким торговым сношениям, и из-за ужасной тирании