Путешествие по Средней Азии
Шрифт:
Отсюда мы сообщили в Меймене о своем прибытии, и к вечеру пришел таможенный
чиновник, вежливый узбек, который все переписал. Ночью мы отправились в путь
и на другое утро были в Меймене.
*[182] XIV*
*Меймене.
– Политическое положение и значение.
– Нынешний правитель.
–
Соперничество между Бухарой и Кабулом.
– Дост Мухаммед-хан.
– Ишан Эйюб и
мулла Халмурад. - Ханство и крепость Меймене. - Джемшиды и афганцы. -
Чрезмерная пош-лина.
– Калайи-Нау.
– Хазарейцы.
– Налоги и плохое управление
в Афганистане.*
Прежде чем мы въедем в Меймене, познакомлю читателя с политическим
положением в этой области. Поскольку город играет важную роль в политике, я
считаю необходимым сделать некоторые предварительные замечания. Вся полоса
земли по эту сторону Оксуса до Гиндукуша и Герата с давних пор была ареной
постоянных споров и войн как между расположенными здесь небольшими
разбойничьими государствами, из которых назовем только Кундуз, Хулум, Балх,
Акче, Серепул, Шибирган, Андхой и Меймене, так и между соседними эмирами,
бухарским и афганским, которые в своих захватнических интересах либо
раздували пламя раздора, либо путем прямого вмешательства склоняли тот или
иной город на свою сторону, ставя его в зависимое положение и используя в
собственных целях. Глав-ными соперниками были, в сущности, сами эмиры. До
начала нашего столетия почти все время преобладало влияние Бухары, потом
взяли верх афганские племена дурани, саддузи^112 и берекзи^113 . Дост
Мухаммед-хану удалось отчасти силою, отчасти хитростью взять под свой
скипетр все небольшие государства, за исключением Бадахшана. Он создал
провинцию Туркестан и столицею назвал Балх, где повелел расположиться
сардару с десятью тысячами войска, частью регулярного (палтан)^114 , частью
состоящего из местной полиции, и тремя батареями полевых орудий. Энергичный
Дост Мухаммед-хан не придавал большого значения обладанию горным Бадахшаном;
местный правитель объявил себя его вассалом, и афганец на какое-то время
удовлетворился этим. По-другому обстояло дело с Мей-мене. Город лежит на
полпути к Бухаре, и его не раз безуспешно осаждали как Яр-Мухаммед, так и
Дост Мухаммед-хан. В 1862 году, когда старый баракзайский правитель в
последний раз обнажил свой меч против неверного Герата; содрогнулась вся
Средняя Азия, однако Меймене выстоял и на этот раз, и храбрость узбеков
вошла в поговорку. Можно представить себе, с какой гордостью воскликнули
жители по смерти Дост Мухам-мед-хана^115 , что из всех соседних городов
только их Меймене не присягнул афганскому знамени.
Смерть Дост Мухаммед-хана, одно из важнейших событий в истории Средней
Азии, была сразу же воспринята как начало больших изменений и политических
неурядиц. Бухарский эмир *[183] *захотел первым воспользоваться случаем;
несмотря на известную всем скупость, он послал для поддержки маленького
Меймене 10 тысяч тилла, и было установлено, что эмир вскоре перейдет Оксус
и, таким образом, соединенными усилиями будет совер-шено нападение на
афганцев, их общего врага. Однако у нынеш-него правителя Меймене,
двадцатидвухлетнего пылкого молодо-го человека, не хватило терпения
дождаться союзников, и он начал борьбу на свой страх и риск. Захватив у
афганцев не-сколько небольших селений, он украсил ворота своей крепости
тремястами длинноволосыми черепами. Во время нашего пребы-вания в городе как
раз велись приготовления к другим битвам.
Так как наш караван и здесь расположился за пределами города, я посетил
текке некоего ишана Эйюба, к которому у меня было рекомендательное письмо от
Хаджи Салиха. Я всеми силами старался приобрести благосклонность этого
человека, потому что очень боялся встретиться в Меймене с одним давним
знакомым, который мог раскрыть мое инкогнито и подвергнуть меня величайшей
опасности. Дело в том, что в Константинополе я познакомился с неким муллой
Халмурадом, который утвер-ждал, что он из Меймене. Он в течение четырех
месяцев давал мне уроки джагатайско-турецкого языка^116 . Этот мулла,
человек хитрый, еще на берегу Босфора заметил, что я совсем не Решид-эфенди,
за которого себя выдаю. Узнав о моем намерении совершить путешествие в
Бухару, он предложил мне свои услуги в качестве чичероне, уверяя, что он
таким образом служил английскому Молла Юсуфу (доктору Вольфу). Я оставил его
в сомнении относительно своих намерений. Он отправился в Мекку, и оттуда
собирался через Бомбей и Карачи вернуться на родину; поэтому я боялся
встречи с ним еще в Бухаре, так как был твердо убежден, что, несмотря на все
добро, которое я для него сделал, он с готовностью выдаст меня даже за
жалкие гроши. Поскольку из-за афганского похода всякое сообщение между
Меймене и Бухарой было прервано, я, к счастью, не столкнулся с ним в Бухаре.
Но я полагал, что в Меймене мне вряд ли удастся избежать встречи с этим
человеком, и, чтобы предупредить его атаки, счел необходимым упрочить свое
положение, стараясь снискать уважение и благосклонность всеми уважаемого