Путешествие по Средней Азии
Шрифт:
переход. Проехав целый день без остановок, мы прибыли вечером в деревню и на
станцию Чичакту, вблизи которой есть еще одна деревня, называемая Фемгузар.
Так как у керванбаши и у некоторых других путешественников были дела в
деревне Ходжакенду^119 , лежащей в горах к юго-востоку, в трех часах пути,
мы задержались здесь на целый день. Эта деревня считается границей Меймене и
одновременно всего Туркестана. Юзбаши, по имени Девлет Мурад, исполнявший
здесь обязанности погра-ничного стража, снова взял с нас налог, в третий раз
в ханстве Меймене, на этот раз под названием "камчин-пулу", т.е. "налог за
нагайку". (В Средней Азии существует обычай давать эскорту деньги за
нагайку, подобно тому как у нас дают чаевые, и этот юзбаши получил от хана
право требовать плату с каждого прохожего, даже если он его не сопровождал и
не охранял; именно в этом и заключалась его годовая выручка.) Когда я
выразил свое удивление по поводу этой несправедливости одному гератскому
купцу, тот мне ответил: "Мы благодарим бога, что с нас берут только пошлину.
Раньше проезд через Меймене или Андхой был очень опасен, потому что сам хан
велел грабить караваны и мы могли потерять абсолютно все". Здесь, в Чичакту,
я в последний раз видел узбекских кочевников и откровенно признаюсь, что с
большим сожалением простился с этими честными, простодушными людьми; из всех
народов Средней Азии кочевники Хивинского и Бухарского ханства оставили у
меня самое хорошее впечатление.
В Чичакту наш караван был взят под защиту эскортом джемшидов, которых
хан выслал навстречу нам из Бала Мургаба, потому что дорога идет отсюда в
довольно широкой долине, по правую сторону которой живут туркмены-сарыки, по
левую - разбойники-фирузкухи. Земли здесь чрезвычайно плодородные, но, к
сожалению, заброшенные и необработанные. Как я слышал, наш караван за все
время пути от Бухары не подвергался такой большой опасности, как здесь.
Охрана состояла из 30 хорошо вооруженных джемшидов на прекрасных конях, к
тому же еще вдвое больше боеспособных людей было в составе самого *[188]*
каравана, и, несмотря на это, на каждом шагу налево и направо на холмы
высылалась конная разведка, и все были напряжены до предела. Можно
представить себе, в каком состоянии духа находились несчастные, только что
спасшиеся от рабства люди, которые с величайшим трудом и большими расходами
добра-лись до этих мест, где над ними снова нависла угроза плена. К счастью,
величина каравана и в особенности бдительность спасли нас от нападений. Весь
день мы шли по великолепным лугам, покрытым, несмотря на позднее время года,
цветами и травами, доходившими до колен, и, отдохнув ночью, приехали на
следующее утро к развалинам крепости Кале-Вели^120 ; еще два года назад
здесь жили люди, но затем крепость подверглась набегу туркмен-сарыков и была
разорена. Жители были частью проданы в рабство, частью убиты, а несколько
одиноких домов и крепостные стены скоро превратятся в развалины. Джемшидские
всадники, сопровождавшие нас всего один день, потре-бовали здесь свой
камчин-пулу, причем с рабов в два раза больше, чем с пеших и всадников; они
уверяли, что их требования справедливы, потому что иначе после уплаты
таможенной пош-лины хану в Бала Мургабе на их долю ничего не останется.
К вечеру второго дня после нашего отъезда из Чичакту прекрасная долина
кончилась, и неровная дорога, которая теперь вела к реке Мургаб, шла в
горной теснине, местами очень крутой и такой узкой, что навьюченные верблюды
проходили с большим трудом. Как я слышал, это единственный путь, ведущий
через горы к берегу реки. Армии, которые захотят переправиться через Мургаб,
должны идти либо через пустыню, будучи уверенными в дружбе салоров и
сарыков, либо через упомянутый горный проход, заручившись дружеской
поддержкой джемшидов, по-тому что в ущельях джемшиды могут нанести большие
потери даже самой сильной армии. На берег реки мы вышли только к полуночи, и
измученные трудной горной дорогой люди и животные скоро заснули глубоким
сном. Проснувшись на сле-дующее утро, я увидел, что мы находимся в довольно
длинной долине, окруженной высокими горами и перерезанной в середине
светло-зелеными водами Мургаба; (Мургаб начинается в расположенных на
востоке высоких горах, которые называются Гур, и течет на северо-запад через
Марчах и Пендждех, теряясь за Мервом в песках. Говорят, что раньше он
соединялся с Оксусом, но это совершенно невозможно, так как он всегда был
горной рекой, которая не могла долго течь по песчаной местности.) картина
была чарующая. С полчаса мы шли по берегу Мургаба в поисках подходящего
места для переправы, так как река была очень быстрая, хотя и не особенно
глубокая, и из-за высоких берегов и разбросанных по дну каменных глыб ее не
везде можно было перейти.
Переправу начали лошади, за ними пошли верблюды, а завершить это хитрое
дело должны были наши ослики. Как известно, ослы пуще огня и смерти боятся
воды и грязи, поэтому *[189] *я счел необходимым соблюсти меры
предосторожности и пере-ложил свой дорожный мешок, где лежали манускрипты,
самая драгоценная добыча моего путешествия, на верблюда. Сев затем в пустое