Путешествие по Средней Азии
Шрифт:
своих правителей жители не могут пользо-ваться произрастающими вокруг иной
раз даже в диком виде дарами природы, доход от которых удовлетворил бы
многие потребности их домашней жизни.
Гористая отчизна джемшидов производит три достойных упоминания
дикорастущих продукта, собирать которые волен любой и каждый. Это: 1)
фисташки, 2) бузгунча - плод, по виду напоминающий орех, используется как
краситель; фисташки *[191] *стоят полфранка батман, бузгунча - 6-8 франков;
3) терендже-бин - сахаристое растение, довольно вкусное, его собирают с
куста наподобие манны и употребляют в Герате и Персии для изготовления
сахара. Горы Бадгис (дословно "где поднимается ветер") богаты этими тремя
продуктами. Жители собирают их, но из-за огромных издержек купец может дать
за них самую ничтожную цену, и бедность, таким образом, благодаря подоб-ной
торговле уменьшается незначительно. Джемшидские жен-щины изготовляют из
овечьей и козьей шерсти различные мате-рии, особенно славятся платки,
носящие название "шаль", за которые в Персии хорошо платят.
Четыре дня мы пробыли на берегу Мургаба вблизи упомя-нутых развалин. Я
часами бродил возле этой прекрасной свет-ло-зеленой реки, стремясь побывать
в рассыпанных тут и там юртах, крытых кусками старого рваного войлока и
имевших вид жалкий и обветшалый. Напрасно предлагал я свои стеклянные
кораллы, свои благословения и нефесы. Людям был нужен хлеб, а не подобные
предметы роскоши. И с религией здесь, среди джемшидов, дело обстояло плохо,
а поскольку я не очень-то мог рассчитывать на свое звание хаджи и дервиша, я
отказался от намерения пробраться дальше, до Марчаха. По слухам, там должны
быть расположены каменные развалины с минаретом (башни и колонны, может
быть, времен глубокой персидской древности). Эти рассказы не представлялись
мне вполне заслу-живающими доверия, иначе англичане, достаточно хорошо
знающие Герат и его окрестности, упомянули бы об этом. Ввиду
неопределенности сообщений я не захотел подвергать себя опасности.
От Бала Мургаба до Герата считают четыре дня езды на лошадях, для
верблюдов в этой гористой местности требуется вдвое больше времени, тем
более для наших, чрезмерно нагру-женных. К югу от Мургаба виднелись два
горных пика, и нам сказали, что мы прибудем туда через два дня марша. Оба
носят название Дербенд, т.е. "Перевал"^124 ; они намного выше и уже, чем
перевал на правом берегу Мургаба, ведущий в Меймене, и их легче оборонять.
По мере продвижения вперед природа при-обретает все более дикий и
романтический характер. Высокие скалистые глыбы, образующие перевал Дербенд,
увенчаны развалинами старого укрепления, о котором ходят самые
разно-образные басни. Дальше, у второго Дербенда, почти на самом берегу
Мургаба, находятся руины старого загородного дворца. Это летняя резиденция
знаменитого султана Хусейн-мирзы^125 , приказавшего построить здесь каменный
мост, Пул-Табан, следы которого можно еще обнаружить. Во времена этого
самого просвещенного правителя Средней Азии вся местность проц-ветала, и на
берегу Мургаба стояло в ту пору еще несколько загородных дворцов.
Пройдя через второй перевал, мы оставили за собой Мургаб, и дорога
повернула направо, к западу, на возвышенную равнину, *[192] *которая
вплотную граничит с той частью пустыни, которая населена салорами. Здесь
начинается подъем на высокую гору Балх-Гузар; переход через нее продолжался
целых пять часов. Около полуночи мы прибыли на место, носящее название
Могор, и оттуда на следующее утро приехали к развалинам города и крепости
Калайи-Нау^126 , окруженным теперь несколькими кибитками хазарейцев, которые
на вид еще беднее джемшидских кибиток. Как я слышал, еще 50 лет назад
Калайи-Нау был в цветущем состоянии и служил своего рода перевалочным
пунк-том для караванов, направлявшихся из Персии в Бухару. Тогда городом
владели хазарейцы, они были настолько заносчивы, что предъявляли требования
правительству Герата, однако битвы, навязанные ими Герату, погубили их
самих. Они превратили в своих врагов и персов, потому что состязались с
туркменами в разбойничьих набегах на Хорасан. В то время Калайи-Нау имел для
работорговли то же значение, что теперь Мерв.
Обитающие здесь хазарейцы из-за смешения с иранцами не сохранили
монгольский тип в чистом виде, как их братья в окрестностях Кабула, к тому
же они по большей части сунниты, тогда как те причисляют себя к шиитам. Если
мне правильно сообщили, то северные хазарейцы отделились от южных только во
времена Надира; под давлением нового окружения они частично стали суннитами.
Говорят, что хазарейцы (В Персии хазарейцев именуют берберами; некогда в
горах между Кабулом и Гератом существовал город Шахри-Бербер, о величине,
блеске и великолепии которого рассказывают легенды. Бернс говорит в своем
сочинении о Кабуле (стр. 232): "Остатки этого имперского города под тем же
названием (Бербер) видны еще и по сию пору".) были перевезены Чингисханом из
Монголии, своей прародины, на юг Средней Азии и благодаря влиянию шаха
Аббаса II обращены в шиизм. Поразительно, что они заменили свой родной язык