Путешествие по Средней Азии
Шрифт:
*[129]* только жизнь. Разбойников было около 150, и они собирались совершить
нападение на стада находящихся здесь киргизов. "Ради всего святого, уходите
или спрячьтесь, потому что через несколько часов вы с ними встретитесь, и,
хотя вы все святые пилигримы, они вас оставят голыми в пустыне, отнимут
живот-ных и еду, так как кафир (неверный) текинец способен на все". Наш
керванбаши, который уже дважды был ограблен и с трудом спас свою жизнь, не
нуждался в подобных советах. Едва он услышал слова "теке" и "аламан", как
дал команду сразу же повернуть назад и со всей поспешностью, на которую были
способны тяжело нагруженные верблюды, отправиться в обрат-ный путь. Бежать
на верблюдах от туркменских лошадей было, конечно, бессмысленно, но, по
нашим расчетам, 150 всадников могли переправиться через реку только к утру,
и, пока они будут осторожно выезжать на дорогу, мы, может быть, успеем снова
доехать до Тюнюклю и с наполненными водой мехами совер-шить бросок в
песчаную пустыню Халата, где у нас еще оста-валась возможность спастись.
После чудовищного напряжения наши животные пришли в Тюнюклю совершенно
обессиленные. Было необходимо дать им немного попастись и отдохнуть, иначе
они не смогли бы совершить первый переход в песках. В вели-чайшей тревоге мы
провели там около трех часов, наполняя мехи и готовясь к страшному пути.
Хивинский торговец одеждой, уже однажды ограбленный туркменами,
уговорил нескольких хаджи, у которых были пол-ные мешки, но не было
мужества, спрятаться с ним в прибрежных кустах, но не идти с керванбаши в
дни саратана^75 в пустыню, где им угрожала смерть от жажды или от теббада
(горячего восточ-ного ветра). Он описывал опасности так живо, что многие
отделились от нас; к тому же на реке как раз появилась порожняя лодка, и,
так как лодочники, приблизясь к берегу, предложили перевезти нас в Хезаресп,
все начали колебаться. Вскоре нас осталось только 14 человек, не
отступившихся от плана керван-баши. Это был один из самых критических
моментов моего путешествия. Возвращение в Хиву, подумал я, могло бы
опроки-нуть все мои планы. Опасность для жизни угрожала мне по-всюду; итак,
вперед, лучше погибнуть от ярости стихий, чем от пыток тиранов! Я остался с
керванбаши, вместе с Хаджи Салихом и Хаджи Билалом. Сцена расставания с
товарищами по столь долгому путешествию была мучительной; лодочники хоте-ли
уже было оттолкнуться от берега, как находившиеся в лодке пассажиры
предложили фал (гадание, предсказание.
– Пер.)( Гадание заключается в том,
что наугад открывают Коран или другую священную книгу и находят на открытой
странице соответствующее своим желаниям место; либо, как это принято в
Средней Азии, раздают 30 камешков, и каждый должен столько раз
продекламировать три последние суры Корана, сколько он получил камней).
Камни были розданы, и едва Хаджи Салих, бросив взгляд знатока, предсказал
удачу, как почти все хаджи покинули судно *[130]* и присоединились к нам.
Так как все было уже готово, мы, чтобы избежать дальнейших колебаний, быстро
собрались в путь. Солнце еще не зашло, как мы уже ехали в сторону Халаты,
оставив в стороне развалины Тюнюклю.
Легко можно представить себе, каково было на душе у меня и у всех моих
спутников, однажды уже испытавших все ужасы пустыни. Мы отправились из
Гёмюштепе в Хиву в мае, теперь был июль, там у нас была дождевая вода, а
здесь не было даже горького источника. С тоской мы устремляли свои взгляды
на все более и более удаляющийся справа от нас Оксус, который в последних
лучах заходящего солнца казался еще прекраснее. Даже верблюды, которых мы
вдоволь напоили перед отъездом, долго устремляли свои выразительные глаза в
ту сторону.
На небе уже показались звезды, когда мы достигли песчаной пустыни,
соблюдая на марше строжайшую тишину, чтобы нас не услышали туркмены,
которые, вероятно, были близко, но не могли видеть нас в темноте ночи (луна
взошла позже). Мягкая почва приглушала шаги животных; мы боялись только,
чтобы нашим ослам, голос которых был бы далеко слышен в ночной тишине, не
вздумалось зареветь. И я от души смеялся над нашими мерами предосторожности,
когда животное собиралось начать свою увертюру. К полуночи мы достигли
местности, где всем пришлось спешиться, потому что ослы и верблюды
погру-жались по колено в мягкий песок, который к тому же образовы-вал
непрерывную цепь холмов. В прохладе ночи я мог еще выдержать непрерывное
передвижение по песку, но к утру по-чувствовал, что моя рука, державшая
палку, на которую я опирался, начала опухать. Поэтому я погрузил свой багаж
на осла, а сам сел на верблюда, который был в песках больше в своей стихии,
нежели я со своей хромой ногой.
Место нашей утренней стоянки 5 июля носило очарователь-ное название
Адамкирилган ("Место, где гибнут люди"), и достаточно было только бросить
взгляд на горизонт, чтобы убедиться в его правильности. Представь себе,
дорогой читатель, необозримое море песка, которое образует то высокие
песчаные волны, подобно исхлестанному штормом морю, то мелкую зыбь, похожую