Рабочие Северного Кавказа. Становление социального слоя
Шрифт:
Различное отношение к наёмному труду как способу удовлетворения потребностей, определяется воздействием и влиянием стереотипов мышления, традиций и обычаев, в не меньшей степени, чем материальным положением субъекта.
Восприятие человеком действительности зависит как от физиологических, так и от общественно-исторических условий. Это приводит к тому, что люди с нормальными физиологическими характеристиками, но воспитанные и находящиеся в разной социальной среде могут иметь различные социально-психологические особенности восприятия одного и того же события или явления. По этой причине в вопросе об особенностях формирования рабочего класса Северного Кавказа важно учитывать специфику общественной среды, из которой происходят рабочие, её наиболее общие социокультурные особенности. Говоря предметно, рабочие региона, в подавляющем большинстве, сформировались
В 1860 году по приказу главнокомандующего Кавказской Армией князя Барятинского упразднялась Кавказская линия, просуществовавшая более ста лет. Территорию к северу от главного Кавказского хребта, заключавшую в себе две области - Терскую и Кубанскую, а также Ставропольскую губернию - именовать Северным Кавказом. Часть Дагестана была официально причислена Закавказью.
Карта 1. Северный Кавказ и Закавказье в начале ХХ в.
В начале пореформенного периода сложились благоприятные условия для наполнения Северо-Кавказского региона переселенцами из других областей России. Так, в 1861 г. было отменено крепостное право, и с 1870 г. крестьяне центральных губерний получили право выхода из общины без земли. То есть, они могли покинуть свои деревни и отправиться на поиски лучшей доли куда угодно. И в этом отношении малонаселенные регионы Северного Кавказа, особенно богатая черноземами Кубань, представляли собой весьма желанное место жительства. И для этого возникли самые удобные обстоятельства. В 1868 г. выходит Указ "О дозволении русским подданным невойскового сословия селиться и приобретать собственность в землях казачьих войск" . Это довольно быстро привело к тому, что стало увеличиваться неказачье население станиц.
В 1870-е годы Кубанская область превратилась в самый заселяемый регион России. В 1872 г. сюда прибыло 54 тыс. переселенцев, в 1874 г.
– 27,6 тыс., в 1879 г.
– 44,1 тыс., а всего за десятилетие - 175,4 тыс. человек. Число расселения иногороднего населения в станицах Кубанской области равнялось 43 процентам.
К этому нужно прибавить, что в 1875 г. железная дорога соединила Владикавказ с Ростовом-на-Дону. а значит и со всей железнодорожной системой России, что существенно облегчило и удешевило переезд.
Карта 2. Владикавказская железная дорога.
Надо полагать, что всё это послужило толчком волны миграции на Северный Кавказ, рост населения которого за 30 лет превысил естественный прирост почти вдвое. Избыточное сельское население центральных российских губерний, которое даже в начале ХХ века составляло 85,5% (в малороссийских - 86%), выплёскивалось на окраины империи. Первым из наиболее значительных центров миграции становится Северный Кавказ.
В дореформенный период большая часть Северного Кавказа была заселена горскими племенами, средневековый уклад жизни которых не позволяет говорить о промышленной освоенности края. Другая часть земель была заселена казачеством, основным занятием которого было сельское хозяйство и военная служба. Города, в основном, носили характер форпостов, промыслы оставались кустарными.
Вплоть до последней трети XIX века Северный Кавказ был "белой полосой" в сравнении с промышленно развитыми Закавказьем и Югом России. Причины такого положения связаны с тем, что этот район оставался театром военных действий, здесь отсутствовали развитые коммуникации, связывающие край с центром России, сохранялся крепостнический режим, сковывающий свободное перетекание рабочей силы.
Рассматриваемый район носил ярко выраженный аграрный характер, территория была крайне редко заселена. Например, ещё в 1897 году плотность населения Кубанской области - 23,6 человека на 1 кв. версту (Ставропольская губерния - 16,5; Терская обл.
– 15.3; Черноморская губ.
– 8,9 человека. на 1 кв. версту). Население Кубанской области при этом составляло 1 928 800 человек, а в 1862 году оно было - 392 000 человек. До начала массовой колонизации края, плотность населения самой густонаселённой единицы составляла около 4,8 человек на 1 кв. версту. Говорить о наличии свободных рук, а, следовательно, и о формировании пролетариата на основе местного населения не приходится. Особенно если учесть характер хозяйственного уклада горцев и казаков. Последние в той же Кубанской области в 1862 году составляли более 97% населения.
Надо сказать, что в России не существовало определённой государственной программы колонизации, как это было, например, в Англии, где главным аргументом было просвещение и блага цивилизации, которые англичане якобы несли покорённым народам. С. Лурье замечает: "В специальных изданиях, посвящённых теоретическим аспектам колонизации, рассматривались самые разные проблемы, но только не её идеологическое обоснование. Видимо, в этом не было необходимости, оно подразумевалось само собой и основывалось на народной идеологии". Причины такого положения весьма разнообразны, и коренятся в глубинах национального характера русского человека.
Православная традиция издревле отводила русским некое приоритетное место среди народов их окружавших, что наиболее ярко осмыслено в теории - "Москва - третий Рим". Заложенное в ментальных характеристиках некое христианское мессианство, имплицитно определяло приоритетное место православного человека в окружающих реалиях разноязыкой, пёстрой, и в религиозном отношении, империи. "...Россия призвана сказать своё новое слово миру, как сказал его уже мир латинский, мир германский. Славянская раса, во главе которой стоит Россия, раскрыть свой дух, потенции, выявить свой пророческий дух". Быть может, подобная патетика и не была близка простым людям в их повседневной деятельности, но очевидно, что религиозный фактор играл заметную роль в процессе выделения и противопоставления по типу "мы-они". Последнее обстоятельство определялось так же и некоторыми психологическими установками, сформировавшимися в ходе этногенеза.
Государственная политика в вопросе колонизации в целом коррелировала с народным сознанием. Она диктовалась потребностью заселения окраин, упрочения русского элемента на максимально широкой территории. Отсюда можно заключить, что отсутствие государственной программы, теоретической базы заселения Северного Кавказа объясняется особенностями русской психологии колонизации, причём основные её парадигмы проводились в жизнь, чаще всего, бессознательно. "Колонизация - это, в конечном счёте, попытка приведения мира в соответствие с тем идеалом, который присущ тому или иному народу. Причём идеальные мотивы могут преобладать над всеми прочими - экономическими, военными и др.". Переселенческая политика правительства, хотя и не имела чётко сформулированной программы, но играла роль веского аргумента в проектах экономического освоения края. Основным звеном здесь должна была стать железная дорога.
В целях привлечения частных капиталов указом от 26 января 1857 г. было образовано Главное общество российских железных дорог, комитет которого 7 марта 1872 г. утвердил ныне существующее направление, связавшее Ростов-на-Дону и Владикавказ. 2 июля 1872 г., по представлению министра путей сообщения графа А.П. Бобринского, концессия на строительство была предоставлена Р.В. Штейнгелю.
Сооружение железнодорожной сети на Северном Кавказе произвело переворот в сношениях Кавказского края с Россией как в гражданском так и в военном отношении. "Представляя полный простор русскому элементу влиять на эту огромную страну, как в нравственном, так и в коммерческом отношении, запроектированная дорога обеспечит рассматриваемую пограничную область от всяких случайностей, внутренних беспорядков и внешних вторжений... Только подобная дорога может прикрепить Кавказский край и Закавказье к России навсегда прочными и неразрывными узами; тогда быть может не в дальнейшем будущем Кавказа не станет, а будет лишь продолжение Южной России до её азиатских границ". Из вышеприведённого отрывка можно заключить, что: а) именно этническим русским был открыт наибольший доступ в районы переселения; б) казаки, проживавшие здесь и ранее, считались, так сказать, "недостаточно русскими", выделялись в отдельную субэтническую, субкультурную группу, что, на наш взгляд, справедливо.
Фото 2. Станция Владикавказ.
В 1875 г. была сдана в эксплуатацию линия Ростов - Владикавказ. Спустя год Владикавказ был соединён с Петровском, а через него с Баку. В 1887 г. была пущена линия Тихорецк - Екатеринодар, в 1888 г. Екатеринодар - Новороссийск, в 1895 г. Кавказская - Михайловская (близ Ставрополя), в 1899 г. Тихорецк - Царицын, в 1901 г. Кавказская - Екатеринодар. Широкая эксплуатация железной дороги открыла доступ на Северный Кавказ не только богатым, зажиточным, но и бедным переселенцам.