Расскажи мне про Данко
Шрифт:
— Товарищ командир! — крикнул он Володе. — Гляди!
— Танки! — сообщил Выморозко и, посчитав их, добавил: — Чертова дюжина.
Володя внимательно всмотрелся вперед.
Тринадцать танков, выбрасывая снопы огня, тяжело шли на командный пункт нашего корпуса. Впереди колонны резво бегали, сопротивляясь, два легких Т-60 и американский «Валинтайк». Они отстреливались и бегали, бегали. Этим и спасались от снарядов, которые проносились над ними или вспарывали землю рядом.
— Крути на них! — крикнул механику-водителю Володя.
Тридцатьчетверка
Неожиданная помощь подбодрила танкистов Т-60 и «Валинтайка».
Когда из чертовой дюжины четыре танка с крестами на боках успокоились, немцы отошли.
Танкисты вышли из жарких машин перекурить.
Говорили, словно знали друг друга давно и близко.
— Спасибо, братцы. Этот «Валинтайк», будь он проклят, на нем не навоюешь!
— Не стоит, — скромно отвечал Володя. — Туго придется — вы нас выручите.
В разговор вмешался Денисов.
— Спасибом сыт не будешь.
— Вас что, покормить? — спросил танкист с «Валинтайка».
— Не нас, а машину. Горючки осталось — кот наплакал. И масла почти нет.
— С горючкой у нас у самих дело туго. Хоть бы до переправы дотянуть.
— Ну, на нет и суда нет.
Перекурили и снова в путь.
Они ехали придонской степью совершенно опустошенные: ни снарядов в кассетах, ни патронов в пулеметных лентах. Отвоевались и теперь просто уходили с надеждой, что достанут и снаряды, и горючее.
Надеялись до тех пор, пока машина вдруг не окуталась густым едким дымом.
— Все, ребята, приехали, — грустно сказал Денисов. — Масляные баки взорвались.
— Как же мы теперь будем догонять своих? — обеспокоенно спросил Алеша Ковтун.
— Ножками, — пошутил Выморозко.
— Покатались вдоволь, — улыбнулся командир. — Теперь можно и прогуляться. Я ведь по таким степям сроду не ходил. У нас в Кувае куда ни сунешься — везде лес.
Шутили, а на душе у каждого муторно, больно.
Вышли из танка, глядят на него, топчутся и никак не решатся уйти. Будто стоит перед ними не машина, а что-то живое, закованное в броню. Жаль было оставлять ее, битую, с помятыми боками на поругание немцам.
Володя подошел к танку, погладил еще не остывшую сталь и, не показывая своим ребятам глаза, сказал Денисову:
— Немцам его оставлять нельзя.
Сказал и пошел по дороге, по которой ушли наши части. Он плакал. Но, чтобы не выдать вдруг нахлынувшую душевную слабость, не оглядывался.
Василий Денисов налил горючего
Они шли к Дону. В синем мареве не проглядывалась даль.
Дон был близко. Над ними одна за другой проходили девятки немецких бомбардировщиков. А через несколько минут послышались тяжелые взрывы. Немцы бомбили переправу. И вон он Тихий Дон, только не тихо над ним. В небе рев моторов, пулеметное рычание. Бьются наши «ястребки», не пускают самолеты с крестами. Но бомбы все же падают. Дыбится Дон белыми султанами, а по мосту идет пехота, движутся танки, пушки. Не удержали «ястребки». Прорвались на цель враги. Рухнул мост. Как же теперь? Вплавь?
— На Белую Глинку! — послышалась команда, и они пошли берегом Дона до новой переправы.
Внимание! Воздух!
Задонье. Сколько было боев здесь, сказать трудно. Володя потерял счет. Почти после каждого из них испытывал радость, потому что выходил победителем. Но после того дня, как он бросил здесь свою боевую машину, радость к нему долго не приходила.
Оказаться без танка — это все равно что оказаться побежденным.
Он шел степями Придонья на Сталинград. Торопился. Останавливал попутные машины, просил шоферов подбросить по пути, угрожал, если не брали.
Быстрее получить танк! И снова в бой! Молча, понимающе спешили Денисов, Ковтун и Выморозко вслед за командиром. Свою часть нашли на окраине Сталинграда. Отдыхать после дороги в несколько сот километров не пришлось. В Городище ждали машины. Нужно было срочно их получать и отправляться в степь под город Калач.
Эта тридцатьчетверка не могла сравниться с той, которую оставили в степи, ей требовался ремонт. Но она пока ходила, стреляла, и это было главное. В ней танкисты чувствовали себя уверенней.
Сначала под Калачом показалось скучно, а потом пришлось испытать немало досады.
Танкисты смело вступали в бой, не считая танков противника и не помышляя, что им придется спасаться бегством от самолета.
Появился он неожиданно. Прошелся пулеметной очередью по машинам, в которых спрятались бойцы, сделал заход и бросил бомбы. Танкисты пустились по степи врассыпную.
Только собрались после налета, а он снова тут как тут. Снова пулеметные очереди и снова бомбы. Так зажал он танкистов, что дыхнуть им не дает. И летает нахально, низко, будто он сверхъестественная сила. Терпеть долго не было никакой возможности: танкам нужно было обязательно сделать профилактику.