Рассвет (сборник)

Шебалов Африкан Александрович

— На улице так чудесно! Метель! Ох, и люблю же я зиму! А ты что делаешь? — спросила она, разматывая пуховый платок.

— Читаю.

— Оставь. Давай поболтаем немного.

Она подбежала к столу, включила приемник, нашла музыку.

— У нас в Пензенской области знаешь, какие зимы бывают? Избы вровень с крышами снегом заметает. Любила я во вьюгу лежать на горячей печке и слушать сказки. Бабушка у меня была мастер в этом деле. Метель разноголосо воет в трубе, а бабушка медленно, протяжно так рассказывает всякие страшные вещи. Я еще маленькой была. Лежу ни жива ни мертва.

Хо-рош-шо!

Музыка в приемнике прекратилась, и диктор объявил: «Говорит Донецк. Передаем областные известия… Хорошими трудовыми успехами встречают горняки Новый год. Сегодня строители шахты «Крымская-комсомольская» досрочно выполнили годовой производственный план. Бригада Петра Чигорина на семнадцать дней раньше срока завершила проходку шахтного ствола.

— Галочка! — подпрыгнула Настя. — Петр!.. Это же о нем говорят, слышишь?

— Тише ты, дай послушать! — нетерпеливо одернула подругу Галя. Она сидела с сияющим лицом, затаив дыхание, не сводила глаз с освещенной шкалы приемника. Но диктор уже говорил о других шахтах.

— Почему же ты не радуешься, каменная баба?! — набросилась на нее Настя.

— Я радуюсь…

— Да разве так радуются? Дурочка!.. Прыгать надо, ходить на голове, визжать, смеяться, ну разбить что-нибудь, чтобы излить чувства…

— Ты научишь!..

Настя засмеялась и обняла подругу.

— Счастливая ты, Галочка, честное слово. Просто завидую. Эх, если бы он меня так любил…

— Кто, Петр?

— Да нет, Степан. Я возле него уже и так, и сяк, а он, словно трактор С-восемьдесят, — сила немереная, а души нет. Даже не замечает… Не признаваться же мне первой…

— А меня чему учила? Помнишь?

Настя засмеялась.

— Другим советовать легче. А вот как самой… — она вздохнула. — Ой, да что я болтаю?.. От скуки все это. Здесь, в сердце, ничегошеньки еще нет, — ударила она себя кулаком в грудь. Потом подпрыгнула и подбежала к окну.

— Ох и буря же будет! Держись!

Глава сорок первая

И буря действительно разыгралась.

Ветер сперва налетал порывами, словно брал разгон, и становился все сильнее и сильнее, а потом подул с безудержной силой, запел, засвистел, загудел на разные лады между заборами, под крышами домов, на струнах проводов. Бросался на дома и от того, что не мог развалить стены, яростно завывал, швырял снегом, звенел стеклами.

Зато в поле гулял без помех. Поддувал, ломал замерзший снег, пластами поднимал его, бросал на землю, разбивая на мелкие крошки, снова подхватывал и распылял в белое подвижное облако, быстро нес к посевам озимой пшеницы, обрывал с нее сонные листочки, вылизывал все, что попадалось на пути. Казалось, над степью двигался не воздух, а сплошная снежная масса. Ни земли, ни неба, ни пространства.

Борясь с порывами бокового ветра, вдоль рядов молодого сада брёл Сергей. В Козьей балке бушевало меньше. Ветер проносился выше, высыпая сюда массы снежной пыли. Но и здесь Сергей с трудом переставлял ноги. Снег залеплял рот, нос, глаза. Из-под согнутой руки парень с тревогой осматривал полузасыпанные деревца. Привязанные к колышкам, они дрожали, клонились к земле, царапали ветвями снег.

Вдруг увидел, как от натиска ветра развязалось лыко, которое держало деревце возле колышка. Ветер сразу же пригнул деревце к земле. Тонкий промерзший ствол не выдержал, переломился. Сергей бросился к нему, упал, протянул руку, но ветер рванул, оторвал верхушку и мигом бросил ее в кипящий серый мрак. Прямо перед глазами Сергей увидел пенек от яблоньки. На темной коре заметно выделялась белая полоска.

Сергей с тревогой начал осматривать ближайшие деревца и под одним из них увидел зайца. Зверек, борясь с ветром, сжимался в клубочек, уши лежали на спине. Но голод брал свое. Переждав порыв ветра, заяц вытянул шею и начал быстро грызть молодую кору. Услышав посторонний шум, он поднял было уши, но ветер снова положил их на спину.

— Ат-т-у-у!.. Я т-тебя! — что есть духу закричал Сергей, порывисто поднявшись на ноги, но даже собственного голоса не услышал. Ветер вырвал изо рта слова и унес их вместе с сыпучим снегом. Сергей метнулся к зайцу, тот подпрыгнул, несколько раз перекрутился клубочком и боком помчался вперед, скрывшись в снежной пыли.

Сергей протер глаза и возле второго деревца увидел желтоватый комок.

— Прочь, наглец! — снова крикнул он. Но зверек вдруг бросился ему под ноги.

От неожиданности Сергей испуганно вскрикнул, отскочил в сторону и снова повалился в снег. Возле него радостно залаял песик.

— Ж-жучок? A-а, чтоб тебя… — узнал Сергей свою собаку. — Напугал до с-смерти… Бродишь тут в такую с-собачью погоду!

Поспешил в село. Ветер мешал идти. Словно играя, он то толкал в грудь, останавливал, заставлял делать несколько шагов в сторону или назад, то налетал сзади, валил с ног. Сергей полз, потом снова вставал. А тут еще Жучок мешал, путаясь под ногами.

Уже возле какого-то хлева ему встретилась закутанная в платок Галя.

— Ну, так там?! — прямо в лицо Сергею крикнула она.

Раскрыл было рот, чтобы ответить, но ветер, словно только этого и ждал, бросил в него горсть снега.

Сергей закашлялся, вспомнил чертей с их матерью, потом смахнул с глаз слезы и закричал в ответ:

— Т-труба!.. Гибнут деревца!.. Ломает… И зайцы…

— Зайцы?!

— Да, грызут, черти. Спасать надо!

— Соберем молодежь!

Взявшись за руки и нагибаясь, они словно под тяжелой ношей, побрели к деревне.

Через два часа в Козью балку собралось с полсотни человек. У каждого за поясом были куски шпагата, под рукой — туго связанные снопы соломы. Решено было немедленно обвязать деревца.

Рассыпались по балке, сразу захватив половину рядов, но вскоре убедились, что из этого ничего не выйдет. Как ни загораживали собой деревца, обвязать их не удавалось. Ветер вырывал из рук солому, прозеваешь — и сноп исчезает в метели.

Вскоре вся солома была развеяна по степи.

Все двинулись вдоль рядков, чтобы хоть подвязать деревца к колышкам. Спотыкаясь и падая, брели от деревца к деревцу.

— Ну и погода. Даже не каждую осень такой ветер бывает, — чертыхался Тимофей Ховбоша слева от Сергея, а справа визжала Настя: