Разбитое сердце Матильды Кшесинской

Арсеньева Елена

Маля предпочитала думать именно так, гоня от себя мысли, что лишь до поры до времени его веселили свидания украдкой, поспешные совокупления чуть ли не на глазах других людей, а потом стали раздражать и унижать. И хотя она ради него готова была на все и, пожелай Ники, отдалась бы ему на сцене Императорского театра, она уже приучилась смотреть на все его глазами, и это ее тоже стало раздражать и унижать.

И все же она постоянно чувствовала его любовь и его желание.

По воскресеньям Матильда бывала в Михайловском манеже на конских состязаниях. Ее ложа располагалась как раз напротив Цapской, и Ники всегда присылал ей цветы с двумя гусарами, своими однополчанами – князем Петром Павловичем Голицыным, которого все

называли просто Пикой Голицыным, и другим Петром, Котляревским, которого именовали Пепой. Их называли адъютантами мадемуазель Кшесинской-2, а они прозвали Малю ангелом. Оба были в нее влюблены, однако смиряли свои чувства ради того, кому служили и кому были преданы всем своим существом, а потому всегда сообщали, по какой улице и в какое время цесаревич будет возвращаться в Аничков дворец. Чаще всего после состязаний она возвращалась на своей одиночке шагом по Караванной улице по направлению к Аничкову дворцу с тем расчетом, что Ники по дороге ее обгонит, и она сможет на него еще раз взглянуть.

25 марта, на Благовещение, Маля присутствовала на параде Конного полка по случаю его полкового праздника. Хоть у нее было именное приглашение, она села в одной из лож для публики в конце манежа. Совет ей дали все те же Пика и Пепа. Вскоре она поняла почему: когда государь со свитою обходил фронт полка, Ники, идя за ним, в упор смотрел на Малю, а она – на него влюбленными глазами. Поворот исполнялся долго, поэтому и взгляды получались очень долгими.

И вот как-то раз пришло известие, что Ники нынче вечером снова появится у нее дома. Кажется, намечался серьезный разговор.

Маля была вне себя от волнения!

Юлия постаралась на это время уйти из дома.

Ники прибыл – торжественный и немного печальный. У Мали дрогнуло сердце. Кажется, радостные ожидания ее обманули. Кажется, ее ждет какая-то неприятность…

Так и вышло. В тот вечер Николай впервые сказал ей о своем намерении жениться на Аликс Гессенской и сообщил, что уезжает за границу, где приложит все силы для того, чтобы она согласилась выйти за него.

– Мой брак и наша разлука неизбежны, – сказал наследник. – Я знаю, ты любишь меня, и ты дорога мне необычайно. Я вечно буду помнить о тебе и любить тебя. Но наша связь будет прервана в тот миг, когда я получу от Аликс согласие. Я не смогу обманывать ее. Я не смогу обманывать женщину, на которой буду женат. И ты должна знать, что я все расскажу ей о наших отношениях.

Маля смотрела на него неподвижным и спокойным взором. Ей была чужда и непонятна эта всепоглощающая и всеподавляющая честность и порядочность. Она уже достаточно хорошо знала мир отношений мужчин и женщин, чтобы понимать: мир этот зиждется на лжи, но по большей части это ложь во спасение. Если лжи не будет, произойдет распад многих семей и множество людей окажутся несчастными. Глупец тот, кто жаждет узнать правду, а тот, кто способен закрыть глаза даже на очевидное, мудр, хоть и слеп.

А еще Матильда подумала, что Господь распорядился более чем милосердно, даровав людям неведение относительно их грядущего. Каждый знает, что смертен, но смертный час прикрыт щадящей завесой неизвестности. Кара для преступников состоит не только и не столько в том, что они будут казнены. Приговор начинает приводиться в исполнение в тот миг, когда становится известно, что он не подлежит обжалованию, а главное – когда преступники узнают неотвратимую дату их казни.

Она знала, что Ники должен жениться. Она даже ревновала его к далекой гессенской принцессе. И все же в сердце жила надежда на невозможность, на неосуществимость этого брака. Она не мыслила себе жизни без Ники, и он это прекрасно понимал. Но вот пришел любимый и сообщил, что она, маленькая балерина, – всего лишь игрушка его высочества, временная жена, совершенно как бедняжка Чио-чио-сан в опере «Мадам Баттерфляй». Кункубина, кажется, так это называется?

Она обречена на временное существование, и ее возлюбленный будет делать все, чтобы ускорить разлуку. Теперь она должна жить с этой мыслью. Не добрее ли было бы с его стороны вовсе обходить молчанием свое желание непременно и как можно скорее жениться на Аликс Гессенской?

«Мы с ним совсем разные, – с тоской подумала Маля. – Мы подходим друг другу только в те мгновения, когда сливается наша плоть. А душой и умом мы порознь».

Ей хотелось зарыдать от горя, хотелось бросить ему упрек в утонченной жестокосердности. На ум пришло сравнение с крысой из китайской пытки…

И вдруг она поняла, что Сергей, называя ее жестокой и немилосердной, ошибался. Каждый человек – такая крыса, которую жизнь лишает возможности иного выхода, кроме как прогрызть себе ход сквозь тело и сердце другого существа, порою верно любящего, безоглядно преданного, точно так же достойного жизни и счастья, как «крыса», которая его губит. В этом никто не виноват. Просто такова жизнь, так она распределяет роли между людьми в этом бесконечном дивертисменте.

И Мале стало чуть легче. Теперь она знала, какого ответа ждет от нее Ники.

– Конечно, – шепнула она ласково, – я понимаю, ты не можешь ей лгать, не должен. Это так благородно! Это так прекрасно!

Его глаза потемнели от нежности, и он заключил Малю в объятия.

Отвечая на его поцелуи, лаская его, она с трудом подавляла печальную усмешку при мысли, что играет для Ники ту же роль, которую играл для нее Сергей. Она – всего лишь репетиционная площадка для будущей роли великого любовника, которую сыграет Ники перед Аликс. Она – черновик той поэмы любви, которую он создаст для нее. Будет ли Аликс признательна за это маленькой балерине, которая научила ее мужа искусству любви?

Если бы она могла заглянуть в будущее, она бы узнала, что будущая императрица никогда не простит Матильду Кшесинскую за то, что та была любовницей Николая. И Аликс тоже будет считать, что Ники избыточно, ненужно честен. Когда он откроет ей правду о своих отношениях с Малей, Аликс сочтет, что вполне могла обойтись без этой горькой и обидной правды. Она будет необычайно счастлива в супружеской жизни с Ники, но вечно будет проклинать маленькую балерину, которая научила ее мужа искусству любви. Своей вымученной честностью Ники превратил жизнь двух любящих его женщин в подобие ада. Балерина будет всегда видеть его третьим в постели, с каким бы мужчиной она ни предавалась страсти, – и точно так же императрица всегда будет видеть ее третьей в своей супружеской постели, а потому и пошлет ей однажды подарок в виде бриллиантовой змеи – в знак своей ненависти.

Ники уехал почти под утро. На следующий день он должен был отбыть в Германию.

Стараясь не думать об этом, Маля уехала на урок к Чекетти, с которым она снова стала заниматься, стараясь овладеть виртуозной итальянской техникой. Только она вернулась, как сообщили, что прибыл великий князь Владимир Александрович.

Маля изумленно распахнула глаза. Младший брат императора бывал в ее театральной уборной вместе с племянником, сыном и другими обожателями балетного искусства. Но явиться домой к любовнице наследника престола…

В полной растерянности она вышла к визитеру. Из всех братьев императора Владимир Александрович был, пожалуй, самым красивым; его старшие сыновья, Кирилл и Борис, унаследовали красоту от него. Андрей был еще мальчик, Маля видела его как-то мельком, но едва обратила на него внимание. Впрочем, она отметила, что он тоже обещает стать красавцем.

Вид у Владимира Александровича был решительный.

– Вы слышали, что Ники едет просить руки гессенской принцессы? – спросил он после нескольких общих фраз.