Разочарованный странник
Шрифт:
Мы прогревались, потом снова шли в парилку и лупили себя вениками. После этого Саша доставал бутерброды с селёдкой.
– Теперь надо восполнить соли, которые из нас вышли.
И мы послушно пополняли соли и запивали отваром.
В завершение всего, помывшись в душе, мы ещё раз разогревались в парилке и прыгали в бассейн с холодной водой.
– В холодную воду нужно окунаться только в самом конце для того, чтобы на коже закрылись поры, – поучал нас Александр. – Вон, видите сидит мужик весь аж серый и даже в парилке ничуть не вспотел. А почему? Да потому что он весь прокуренный, у него нарушен обмен веществ и на коже поры забиты. Нужно бросать курить и пробивать всё это чтобы поры заработали.
Мы посмотрели друг на друга, вроде всё нормально, красные как варёные раки. И
– Сейчас пить воду уже нельзя, а то сразу будете все мокрые. Дома попьёте.
И мы послушно терпели.
Дома вечером, после таких банных процедур, мы с Димкой садились за стол, вставляли в магнитофон кассету с хором Троице-Сергиевой Лавры и долго пили чай с душицей и лимоном.
В одну из суббот, я решил пойти утром на литургию в храм Божией Матери Знамения, который был не далеко от нас возле станции метро «Речной вокзал». Когда-то на этом месте была деревня Аксиньино, оттого и храм этот называется Знамения в Аксиньино. Архитектура церкви своеобразная, выполненная в русско-византийском стиле XIX века и построена на месте старинной деревянной церкви. Это один из немногих храмов в Москве, который никогда не закрывался. Всякий раз проезжая на автобусе мимо этой церкви из красного кирпича, мне всё больше хотелось побывать в ней на богослужении.
И вот это случилось. Когда я вошёл в храм и подошёл со свечой к праздничной иконе посередине, то обратил внимание на то, что под свечные огарки приспособлены небольшие фанерные ящики из-под посылок. И тогда я решил под каждый из двух подсвечников сделать два хороших ящичка из ламинированного ДСП.
Искать подходящий материал долго не пришлось. В магазине «Детский мир» на первом этаже был отдел самообслуживания «Сделай сам», где продавалось большое разнообразие различных поделочных материалов. В этом отделе я всегда покупал форматные обрезки ледерина, коленкора, картона для переплёта и обратил внимание на наличие в продаже панелей различного размера из ламинированного под орех ДСП. Я выбрал то, что было необходимо и мне оставалось только аккуратно собрать ящики у себя на работе. После того, как ящики были готовы, мы с Димкой уложили их в большую сумку и днём, когда в храме почти никого нет, отправились в Знаменскую церковь.
В храме действительно никого не было. Мы как ни в чём не бывало подошли к подсвечникам у аналоя с праздничной иконой в центре храма, поправили свечи, перекрестились, приложились, огляделись вокруг и быстро заменили посылочные ящики на ящики, изготовленные мной, налету пересыпав в них огарки свечей. Ещё раз перекрестившись, мы так же спокойно вышли из церкви.
Потом мы как-то приходили на вечернее богослужение в эту церковь и видели наши ящички, стоящие у подсвечников, аккуратно застеленные бумагой внутри. Значит работают, порадовались мы, и отправились в магазин за кагором, чтобы отметить славно проделанную работу. А покупали мы тогда только молдавский кагор «Чумай». Сегодня и названия-то такого кагора никто не знает.
Как-то ночью сквозь сон я почувствовал, что в темноте комнаты вроде как кто-то ходит, не звуки шагов, а ощущение движения какой-то большой массы. Затем это «кто-то» подошло к моей кровати и, наклонившись надо мной, придавило меня собой тяжело дыша мне в лицо. Кое-как высвободив руку, я перекрестился, еле выговорив Иисусову молитву. Оно сразу отпрянуло от меня и посреди комнаты где-то в воздухе лопнуло нечто стеклянное и посыпалось на пол мелкими осколками. Мне показалось, что это почему-то лопнула лампочка на люстре. Я нащупал в темноте выключатель и зажёг свет – все лампы были целы. Из своей комнаты на свет вышел прищуренный Димка и пробормотал спросонья:
– Что случилось?
– Да вот что-то вроде стеклянного шара лопнуло и рассыпалось осколками на пол.
И я пересказал ему произошедшее. Мы осмотрели пол, я провёл по нему ладонью, но ничего на полу не было. Перекрестившись на иконы, мы снова легли спать. Было три часа ночи.
Утром, обсуждая ночное происшествие, мы вспомнили об обещанном визите к отцу Георгию и в конце рабочего дня немедленно отправились к нему в Коломенское, чтобы рассказать о ночном видении.
После богослужения отец Георгий спустился с нами в специально устроенную под храмом комнату для отдыха служащих священников. Иногда им приходилось ночевать в этой комнате, если рано утром нужно было служить литургию. Почему-то так получалось, что священники, как правило, жили в противоположном от места служения конце Москвы. Тот же отец Георгий, когда служил в церкви мучеников Адриана и Натальи на Ярославском шоссе, то жильё ему дали где-то на Юго-Западе. А когда он стал служить в Коломенском, то его переселили куда-то во Владыкино.
Прослушав мой рассказ о ночном происшествии, отец Георгий ответил однозначно: нужно освятить квартиру. И конечно же для этого мы попросили его приехать к нам (вот опять же: где Коломенское и где Химки). Он согласился и назначил день, когда сможет приехать. А пока из требника прочитал над нами «Молитву запрещательную святаго Василия над страждущими от демонов» и велел, чтобы мы, придя домой, покропили в квартире Крещенской водой со словами «во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, аминь». Ну и конечно же дал нам почитать обещанные книги. Первая из них называлась «Симонах Филипп, основатель Пещерной обители и Киновии Боголюбивой Богоматери, при Гефсиманском ските, близ Свято-Троицкой Сергиевой Лавры». Вторая: «О жизни и подвигах старца-затворника Гефсиманского скита, что близ Троице-Сергиевой Лавры, иеросхимонаха Александра». И третья: «Иеросхимонах Порфирий (очерк)», о сыне схимонаха Филиппа, подвизавшегося вместе со своим отцом в Гефсиманском скиту. То есть все три книги были об основателях и подвижниках Гефсиманского скита.
В тот день, когда отец Георгий приехал освящать квартиру, он, конечно, сразу удивился увиденному.
– Да у вас тут прям настоящая келья, – воскликнул он, войдя в комнату.
Накануне мы с Дмитрием в каждой комнате, на кухне и в коридоре наклеили на стенах под самым потолком нарисованные на бумажках крестики. В комнатах и на кухне наклеили такие крестики на всех четырёх стенах, а в прихожей только над входной дверью. И напротив каждой стены поставили зажжённые свечи – где на стол, где на стул или прямо на пол. Во время чина освящения жилища отец Георгий кисточкой помазал освященным маслом каждый крестик. Мы помогали ему, разжигали кадило, расставляли свечи, что-то батюшка давал нам читать.
После освящения квартиры мы уселись обедать. Дима приготовил его любимое мясо с картошкой в горшочках. Это очень вкусно. И потом за чаепитием отец Георгий рассказывал о своей учебе в семинарии, об отце Адриане и много всего интересного, что могло бы быть для нас полезным. Прощаясь с нами в коридоре, отец Георгий постучал указательным пальцем по двери и посоветовал написать и приклеить сюда молитву святителя Иоанна Златоуста, которую бы мы читали перед выходом из дома, и он записал её нам на клочке бумаги. Потом я переписал молитву славянским шрифтом и аккуратно приклеил на дверь. И с тех пор перед выходом из дома мы прочитывали эту молитву, осеняя дверь, то есть свой путь и намерения, крестным знамением: «Отрицаюся тебе сатана, гордыни твоей и служению тебе, и сочетаюся Тебе Христе, во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь.» В общем, оградили мы себя со всех сторон от всякой нечисти.
Конечно же после приезда я не забыл Сергея Васильевича. Но когда я позвонил ему домой, то его брат сказал мне, что Сергея положили в больницу на операцию – удаление желчного пузыря. Лежал он в больнице на Фрунзенской, и я поехал его навестить, взяв с собой бумажную иконку Спаса Нерукотворного, подаренную наместником Оптиной пустыни.
Сергей Васильевич лежал в отделении на втором этаже. В большой палате стояло шесть коек, на двух из которых были свёрнуты матрасы. Увидев меня, Сергей Васильевич очень обрадовался, закрыл книжку, и положил её на тумбочку.