Редактор Линге
Шрифт:
Нтъ, онъ давно бы ушелъ, онъ давно бы переселился на другой конецъ города, если бы у него на это были деньги. Но пока фру Илэнъ не выплатитъ ему свой долгъ, свои 150 кронъ, онъ не можетъ двинуться съ мста. Своими послдними хеллерами, заложивъ часы и платье, онъ смогъ заплатить въ банк за этотъ послдній мсяцъ, но теперь у него ничего не было, ни одного шиллинга. Слава Богу, слдующій мсяцъ будетъ лучше. Фру Илэнъ сама сказала какъ-то разъ, что Фредрикъ теперь хорошо зарабатываетъ, и она непремнно вернетъ ему свой долгъ въ середин слдующаго мсяца. Тогда, наконецъ, остатокъ его долга будетъ выплаченъ, и его опасный поступокъ съ подставнымъ именемъ будетъ забытъ и погребенъ на вки. А тогда настанетъ и весна со своими свтлыми и тихими ночами. О, Боже мой, какъ радостно онъ будетъ привтствовать весну!
— Ну, теперь мы сейчасъ будемъ дома, — сказала вдругъ Шарлотта.
— Да.
Она взглянула на него, но не могла разсмотрть его лица. Онъ сказалъ это «да» такъ странно, почти грустно и какъ-то беззвучно. Она разсмялась и сказала:
— Въ конц-концовъ, вы не имли бы ничего противъ того, чтобы пойти еще сегодня ночью въ поле?
— Ничего, если вы пойдете со мной, отвчалъ онъ, не подумавъ. Потомъ онъ раскаялся въ своемъ отвт, сдлалъ два-три большихъ шага и сказалъ коротко: — Ерунда! что я болтаю? Ну, вотъ мы и дома.
Онъ отворилъ дверь и пропустилъ ее впередъ по лстниц. Входную дверь открыла сама фру Илэнъ.
— Богъ мой, Шарлотта, гд же ты была такъ долго? — сказала она съ упрекомъ.
Хойбро подошелъ, разсмялся и сказалъ:
— Простите насъ, мы пошли гулять; мы гуляли съ фрёкенъ Шарлоттой.
Фру Илэнъ всплеснула руками, — они выбрали для прогулки совсмъ неподходящую погоду.
Но фру Илэнъ положила конецъ этому замшательству, она открыла дверь изъ прихожей и заставила войти ихъ, засыпанныхъ снгомъ. У Хойбро не было пальто; его заставили войти, хотя онъ и былъ весь покрытъ снгомъ. — Да, да, входите, у нихъ гости; хоть на этотъ разъ долженъ онъ быть любезенъ!
Молодая, удивительно красивая дама сидла на диван. По дорог изъ города она зашла къ Илэнамъ; она жила тамъ, дальше, въ Хегдехаген и хотла побывать у Шарлотты. Лобъ у нея былъ удивительно блый, а глаза зеленоватые и блестящіе. Черная бархатпая лента на ше придавала ей видъ совсмъ молодой двочки.
Хойбро сейчасъ же слъ и началъ всячески занимать ее. Онъ становился все оживленне и оживленне, много говорилъ и показалъ себя совсмъ съ новой стороны. Софи и Шарлотта удивлялись этой перемм. Онъ знали, почему разыгрываетъ весельчака; вдь не должна же эта дама все время молчать, — наоборотъ, нужно занять ее. Къ сожалнію, онъ до сихъ поръ черезчуръ много вниманія оказывалъ Шарлотт; сегодня же вечеромъ никто не можетъ заподозрить его; онъ суметъ владть собою.
Шарлотта опять посмотрла на него. Отъ холода его лицо покраснло, онъ весь сіялъ, глаза блестли. Наконецъ, она напомнила ему, что онъ хотлъ показать ей нкоторыя доказательства, можетъ она теперь взглянуть на нихъ.
— Да, сію минуту, онъ принесетъ.
И съ этими словами онъ всталъ.
— Нтъ, а не можетъ она пойти вмст съ нимъ? — Шарлотта тоже поднялась. Это доставитъ вамъ меньше хлопотъ.
— Нтъ! — сказалъ онъ коротко.
Молча она опять сла на свое мсто.
Хойбро уже вышелъ. Что такое съ ней? Сегодня она хотла непремнно войти къ нему въ комнату, чтобы поговорить; что это значило? Да, у него, по крайней мр, сознаніе, что сегодня вечеромъ онъ не былъ ей въ тягость.
Онъ вернулся со своей брошюрой, показалъ ей исписанные листки и сказалъ:
— Вотъ доказательство моихъ маленькихъ ночныхъ работъ. Ха-ха, вы, врно, находите, что это не иметъ никакого вида? — Нтъ, я не привыкъ къ писанію, я черезчуръ много думаю, вотъ почему это подвигается такъ медленно, но по вечерамъ это составляетъ, дйствительно, мое занятіе.
Софи спросила:
— Что это такое? Да, что это такое?
— Какъ бы мн назвать это? — возразилъ онъ. — Это политическій трудъ, въ самомъ дл, это маленькій крикъ предостереженія, это слабый звукъ рога.
— Во всякомъ случа, это было бы очень интересно почитать.
— Нтъ, нтъ, — сказалъ онъ, — кто можетъ знать, выйдетъ ли вообще что-нибудь изъ этого. Но онъ все-таки хочетъ это кончить.
— Я убждена, что это будетъ хорошо, — тихо сказала Шарлотта.
Откуда она можетъ это знать! Онъ покраснлъ, онъ былъ тронутъ, онъ сказалъ со слабой улыбкой — спасибо, и снова обратился къ молодой дам, сидвшей на диван. Потомъ онъ продолжалъ говорить съ того мста, гд его прервали, — онъ началъ разсказывать одну охотничью исторію; дама сказала, что, благодаря его разсказамъ, вся комната какъ будто полна запаха сосны. Она тоже изъ деревни и вотъ уже годъ живетъ въ Христіаніи, поэтому она такъ понимаетъ его любовь къ лсу и полю.
Она говорила мягкимъ, немного слабымъ голосомъ.
Въ это время раздались шаги въ прихожей. Фредрикъ вернулся домой.
Онъ былъ въ дурномъ настроеніи духа. Съ тхъ поръ, какъ открылся стортингъ, его дла стали еще хуже; не могло быть и рчи о томъ, чтобъ печатать его научныя статьи. «Новости» — опять чисто-политическій органъ съ передовыми статьями о всякихъ важныхъ вопросахъ и съ ежедневными нападками на правительство.
Министерство, начавшее такъ хорошо свою дятельность, и первый министръ, бывшій божкомъ и героемъ всего народа, все больше и больше начинали колебаться; едвали министерство удержится до конца сессіи стортинга. Никто не былъ такъ заинтересованъ въ его паденіи, какъ «Новости». Это были очень безпокойныя, смутныя времена. Министерство осмивалось и осуждалось всми либеральными газетами; министерство гибло при общемъ недоброжелательств и держалось лишь по милости стортинга, медлившаго нанести ему ршительный ударъ; къ тому же въ лвой произошелъ расколъ по поводу послднихъ большихъ реформъ; старые политики переходили то къ одной, то къ другой партіи; безпокойство, смута и колебаніе взглядовъ царили кругомъ.
Илэнъ никогда еще не находился въ такомъ скверномъ настроеніи; ему становилось все ясне, что политика партій — не его область, и онъ рабогалъ какъ волъ, чтобъ не совсмъ поддаться этому. Постепенно, отъ ягоднаго масла для употребленія въ медицин,- что, по правд сказать, не представляло большого иитереса, — онъ перешелъ къ статьямъ о домашней помощи, — выдержки изъ одной популярной медицинской книги. Онъ опускался все ниже и ниже, писалъ о чистот на улицахъ, о выгребныхъ ямахъ и кончилъ, наконецъ, статьей о бойняхъ. Дальше итти было некуда. Какая огромная разница между вопросомъ о двухъ милліонахъ, важномъ для всей націи, и этимъ предостереженіемъ мясникамъ, чтобъ они держали свои кожаные фартуки въ чистот!
Чтобы увнчать его уииженіе, редакторъ предложилъ ему писать отчеты о стортинг, и, вмст съ тмъ, къ сожалнію, Линге пришлось лишить его постояннаго оклада и перевести на построчную плату.
И все это случилось сегодня, какъ разъ въ ту минуту, когда онъ выходилъ изъ редакціи.
Илэнъ былъ въ мрачномъ настроеніи, и мать спросила:
— А разв построчная плата не выгодна?
— Нтъ, мама, она могла бы быть очень выгодна, если бъ печатали все, что я пишу.
Въ комнат наступило молчаніе. Даже Хойбро замолчалъ на нкоторое время. Фру Илэнъ не сможетъ, значитъ, вернуть ему маленькаго долга, — что же теперь будетъ съ его платежомъ въ банкъ на будущій мсяцъ? Ну, будь что будетъ, но сегодня вечеромъ онъ не покажетъ и виду, что огорченъ. Онъ подслъ къ Фредрику, старался ободрить его, говорилъ, что если построчное писаніе пойдетъ удачно, то это даже гораздо выгодне: больше принадлежишь себ, можно работать дома.