Ричард Длинные Руки – принц императорской мантии
Шрифт:
Я сделал шаг вперед, поклонился:
– Готов ответить на любые вопросы.
Бабзани сказал резким голосом:
– Мы сократим обсуждение, если вы сами кратко и ясно выскажете, что вас привело сюда.
Я ответил так же коротко:
– Уверенность, что решение о карающей длани Господней… не совсем мотивировано.
Бабзани сказал в легком нетерпении:
– Господь свое решение вынес. Ничто не может его отменить!
– Ничто, - согласился я.
– И речь не об отмене. Разве не видите, что он дает нам тот же шанс, что давал и поколению Ноя?
Бабзани поморщился.
– Строить умозрительные спекуляции можно до бесконечности. Поговорите с нашими богословами! Они вам докажут все, что угодно. И тут же сами опровергнут еще более мастерски.
– Все может быть, - ответил я с сильно стучащим сердцем.
– То, что ваши богословы насчитали семьсот тысяч ангелов на острие иглы, несомненно, принесет великую пользу науке и прогрессу, положив начало научному методу. Однако здесь другое…
Он чуть наклонился вперед, всматриваясь в мое взволнованное лицо:
– Что именно?
– Вера, - ответил я пламенно и перекрестился.
Бабзани саркастически улыбнулся, кардиналы промолчали, даже отвели от меня вопрошающие взоры, словно им стало за меня неловко. По их лицам я видел, насколько глупо выгляжу, здесь не деревенские попики, которые и сами могут верить, я стою перед коллегией кардиналов, а это все прожженные политики, все верят только в силу церкви, как общественной организации, которая должна быть направлена на улучшение нравов дикого и злобного человеческого стада.
– Мы не этого ответа, - заметил кардинал Гальяниницатти, - ждали от великого Фидей Дефендера…
Кардинал Мариоцетти ехидно усмехнулся:
– Что вы хотите, он же всего лишь король.
Он начал подниматься, за ним другие, уже поворачиваясь в сторону выхода, я крикнул во весь голос:
– А что, по-вашему, означает замедленное приближение Багровой Звезды?
– Замедленное?
– переспросил Бабзани с удивлением.
Я ощутил промах, сказал поспешно:
– Я не знаток, конечно, с какой скоростью и как должно это приближаться, дела Господни вне нашего разумения, хоть мы и по Его образу и подобию! Однако же, как мне кажется… мне кажется, Господь не настолько слаб, чтобы не в состоянии смести человечество одним ударом!
Они остановились, кардинал Бабзани взглянул на меня зорко:
– А у вас, сэр Фидей, объяснение уже готово?
– Да!
– выпалил я.
– Господь давал такой же точно шанс поколению Ноя!.. Ему вообще отпустил сто тридцать лет, пока Ной сажал кедровую рощу, из которой должны вырасти деревья для постройки ковчега!.. Или, полагаете, Господь не мог вызвать потоп сразу?
Они переглядывались, двое кардиналов все же направились к двери, но Бабзани вскинул руки и молча призвал остальных опуститься на свои места.
– Вопрос интересный, - признал он со вкусом, - но это не значит, что ответ именно тот, который устраивает вас, юный Защитник Веры.
– Ответ можно придумать любой, - отрезал я.
– Уверен, здесь досужие умы именно в таких спорах и диспутах как раз и оттачивают мастерство. Однако вот самое реальное объяснение: Господь дает нам время!
Бабзани спросил с интересом:
– Для чего?
– Для всего, - сказал я с вызовом.
– Он дал нам свободу воли, теперь мы сами отвечаем за все, и вот Он желает увидеть, ответим ли? Или же, как и люди во времена Ноя, будут продолжать заниматься своими делами?
Мариоцетти спросил со своего места:
– А зачем Ему это?
– Потому что Он хочет, - выпалил я, - чтобы мы спаслись! Но Он хочет, чтобы спаслись сами. Это проверка… такая же была во времена Ноя, но тогдашние народы ее не выдержали. Но мы… мы должны принять вызов!
– Как?
– спросил Бабзани с тем же интересом, его, похоже, забавляет мой пыл и детская вера в то, что удастся переломить то, чему суждено свершиться.
– Как?
– Главная ошибка современников Ноя, - сказал я, - была в том, что насчет потопа просто не поверили. Но на этот раз Господь сделал так, что мы зрим приближающийся потоп, на этот раз уже огненный.
– Но времени дал меньше, - уточнил Мариоцетти.
Я перекрестился и сказал твердо:
– Господь никогда не возлагает ношу большую, чем люди могут вынести. Значит, если будем бороться с верой в сердце и яростью в душе, если не будем щадить себя во имя жизни наших детей, близких и вообще человечества… то сможем остановить погибель всего мира!
– Блаженны верящие, - пробормотал он.
– Значит, - спросил я остро, - вы не верующий?
Он поморщился:
– Верующий - не значит верящий, вы должны бы такое знать…
Глава 9
Он умолк на полуслове, быстро повернулся в сторону двери и склонился в почтительнейшем поклоне. Слуги, неподвижные и молчаливые, как големы, распахнули обе створки. Из коридора в комнату заседаний медленно вошел человек, чье величие сразу заполнило пространство, как если бы вошел большой слон с золотым паланкином магараджи на спине.
Кардиналы поспешно встали, склонили головы и остались в таком положении. Папа, сгорбленный, но с поддерживающими его под руки помощниками, скорее из почтительности, так как сам довольно бодро прошел к оставленному для него трону, жестом повелел сесть замершим в смиренном молчании кардиналам.
Держа богато оформленные томики Библии в руках, медленно и важно заняли места за спиной папы помощники, перекрестились, переложив книги в левые руки, смиренно опустили головы.
Библии у всех рукописные, как я и ожидал, но одна привлекла внимание очень уж нестандартным оформлением, словно над ней поработали не только ювелиры, у всех книги украшены серебром и золотом, а еще и высококвалифицированные дизайнеры.
– Мы все знаем, - сказал кардинал Бабзани, обращаясь вроде бы ко всем, но вводя в курс папу, - почему собрались. По настоянию Верховного Инквизитора северных королевств отца Дитриха проработали еще раз вообще-то уже решенный вопрос…