Римская волчица. Часть первая
Шрифт:
Электра вывела шаттл на расчетную траекторию и откинулась на спинку пилотского кресла, пальцы ее слегка дрожали от пережитого восторга. Полеты в космосе — это мир чистой математики, то, что заставляет мозг радоваться и дает отдых от всех перипетий жизни в человеческом обществе.
Кто-то из легионеров за ее спиной откашлялся. Электра обернулась — мда, ее радость явно разделяли не все. Фульк, сидевший ближе других, медленно разжал пальцы, которыми цеплялся за подлокотники кресла, и посмотрел на нее с легкой укоризной.
— Вы летаете совершенно как он. Даже к компьютеру не подключились. Вас никогда не укачивает?
— Нет, что вы, никогда! Я обожаю скорость и рулить сама обожаю.
— Как бешеная гарпия, — пробурчал себе под нос кто-то из
— Вы давно с ним, да? — Электра бросила управление и предоставила шаттлу самому стыковаться — самое главное она сделала. С «Кроноса» посигналили, что приятно удивлены и ждут. Фульк потер тыльной стороной перчатки свое простецкое широкоскулое лицо.
— Двенадцать лет, еще на «Нюкте» вместе ходили. Я возглавил его охрану после заварушки в системе Канопуса.
— Охрана у него была как у адмирала? Хотя нет, не сходится. Как у наследника Аурелиев?
— Да, одна центурия Золотой когорты — это от Семьи.
— Двенадцать лет, много. Тоскуете?
Фульк молча повернулся к ней и ничего не ответил. Потом кивнул.
— Мне жаль.
— Мы не справились, домина. Ни я, ни мои люди. Не стоит нас жалеть.
Электра не нашлась, что сказать в ответ, и попыталась мысленно настроиться на предстоящий разговор с опальным легат-губернатором. Что он может понимать про происходящее? Содержание в лунной темнице, похоже, нарушало самые базовые права, в частности, право человека на доступ к инфосфере. И это несмотря на то, что лишение информационной среды давным-давно приравнено к пыткам. В корабельном тюремном блоке, куда временно поселили эвакуированных с Луны, такая жестокость предусмотрена не была. Работала ограниченная доставка: еда, средства гигиены, все необходимое, чтобы арестованный человек не терял достоинства. Связи и свежих новостей, конечно, не давали, но кое-что арестанты могли — слушать музыку, смотреть кино, читать научную и художественную литературу… Теоретически при известной ловкости в обращении с информацией этого довольно, чтобы выудить массу сведений о состоянии умов и в некотором приближении воссоздать происходящее в общественном сознании. Как заманчиво было бы провести такой эксперимент: взять нескольких аналитиков, запретить им на время исследования обмениваться любыми данными и предложить выстроить гипотетическую новостную картину года на основании только художественных высказываний любых форм последних, скажем, десяти лет. Интересно, насколько разными получатся результаты у разных экспертов. И как близко к реальности они вообще попадут. Если брать материал не Земли и не Рима, а какой-то не подключенной к сети планеты, чтобы известная ученому реальность не замутняла эксперимент… или, наоборот, задействовать ничего не знающих о нас аналитиков… Это ведь можно посмотреть, насколько искусство отражает жизнь, или насколько ее конструирует, или направляет. Жаль, что и сейчас не до того, и в целом не реалистично. Запишу на будущее или подкину идею коллегам, подумала Электра, выныривая из фантазий. Легат-губернатор, вот что должно ее сейчас интересовать. Конрад Тарквиний, чья информированность, вероятно, кончалась на собственном приговоре десять лет тому назад.
Оказалось, что капитан Ливий Северин ухитрился согнать на причальную палубу полный парад: офицеры команды, пилоты, легионеры ровными рядами стояли навытяжку. Электра тут же изругала себя, что хотела прилететь тихо и не предупредила о визите. Как это она не сообразила, что команда «Кроноса», сделавшая так много для захвата лунной базы, заслужила отдельный триумф и уж конечно предпочла бы теперь красоваться в торжественных мундирах. Римляне так любят воинские почести. Придется сейчас обратиться к ним с приветствием. Капитан сам встречал ее у трапа, его офицеры щеголяли выправкой и сияли, как собственные хрустальные эполеты. Всякий нос задран, плечи развернуты, в талии стянуты ремнем так, что вот-вот переломятся. Какие же римляне красивые! Электра развеселилась и кинула
— Приветствуем на борту домину Электру Флавию! — выкрикнул он.
Ряды стоявших навытяжку людей прокричали приветствие. За ее плечами замерли легионеры Фулька в своей черной броне с золотыми шевронами.
«А ведь я могла бы к этому привыкнуть, — подумала Электра. — Полюбить это чувство — когда на тебя устремлены сотни глаз, когда ты — точка покоя, вокруг которой вращаются многокилометровые корабли огромного флота. О да, я могла бы это полюбить».
— Команда доблестного «Кроноса»! Капитан! Квириты, вы с блеском выполнили свою миссию. Спасибо вам. И отдельное спасибо за то, что сумели не пролить крови. Это самое главное.
— Вольно, Ливий, — продолжила она приветливо, отключаясь от усиливавшего голос динамика. — К чему эта, хоть и приятная, демонстрация.
— О, домина Электра, за то, что вы не дали сенату вытереть ноги о римский флот, я готов лично начищать вам сапоги! Команда мечтала выразить вам благодарность. К тому же, — Ливий невесело сдвинул темные брови, — адмирал лежит, мы стоим, люди начинают беспокоиться. Надо было показать им, что все в порядке.
— Вы правы. Что ж, не забудьте эту вашу благодарность, когда нам придется трудно. Заседание сегодня, к вечеру ждите новостей. А теперь проводите меня к Конраду Тарквинию, пожалуйста. Где вы его держите?
— Где и всех остальных — в тюремном блоке. Он пустовал, поэтому мы разместили людей с относительным комфортом, хотя и с ограничениями передвижения — я не знал, как вы решите ими распорядиться, ведь наверняка среди них есть действительно опасные преступники.
— А что, Конрад, думаете, не преступник?
— У меня нет мнения на этот счет, домина. Идемте, я провожу вас — мы поместили его в отдельной камере, условия куда как лучше, чем в лунной крепости, у него по крайней мере есть возможность добывать из доставки что-то поинтереснее армейских рационов и, конечно же, перечитывать устав.
— Да уж, лишить человека доступа к уставу — это поистине беспредельная жестокость. Вы не подключали его чип к сети, я надеюсь?
— В тюремном блоке вообще нет ретрансляторов такого типа, во избежание инцидентов. — Ливий галантно пропустил ее вперед. — Вот, сюда, пожалуйста.
— Благодарю. Дальше я сама.
— Домина Электра! — взмолился Фульк.
— Фульк, вы и ваши люди подождете меня снаружи. Пока я не позову.
Электра вдохнула, на секунду прикрыла глаза и с чипа открыла дверь клетки Махайрода.
Отсек был крошечный, а мужчина, сидевший на койке, огромный. Казалось, если он встанет, то займет собой все пространство. Электра мельком подумала, не по размерам ли отбирают легионеров на руководящие должности. По его лицу, стальному ежику, невыразительно-серому стандартному армейскому трикотажу пробегали цветные отблески — в воздухе был развернут стереоэкран. Зеленые и золотые на просвет джунгли, неведомые фиолетовые и алые звездчатые шары, россыпи розовых и электрически-синих форм — то ли кораллы, то ли грибы, то ли фейерверки, фантастическая флора фантастического мира. Электра узнала популярный, старинный уже в ее детстве боевик, сказку о неведомой далекой планете.
Дверь за ее спиной щелкнула, изображение рассыпалось искрами и погасло — заметив ее, заключенный выключил проекцию и поднялся ей навстречу, действительно, перегородив собой все. Помедлил и аккуратно заложил руки за спину.
— Здравствуйте. Я Электра из рода Флавиев, временно исполняю обязанности командующего Вторым Объединенным флотом. Пришла с вами познакомиться.
Некоторое время — явно дольше принятого при светском знакомстве — они молча разглядывали друг друга, причем ей пришлось задрать голову, так тесно было в каюте. Вдоволь насмотревшись на горло и нижнюю челюсть в темных точках пробивающейся щетины, она сообразила, что ждать реакции не стоит, инициатива должна исходить от нее.