Русская поэзия в 1913 году
Шрифт:
Все дело, однако, в том, что юбилейные славословия дому Романовых еще совсем необязательно свидетельствовали о консервативном настрое поэтов-прославителей. Так, например, С. Акимова, дежурно воспевшая Романовых в стихотворении «1613–1913 гг.», вошедшем в ее книгу «Песни старости»:
И род Романовых стране Дал много доблестных царей, Покрытых гением Великого Петра!включила в эту же книгу и совсем другую «песню»:
Просыпайся, толпа терпеливая, Ты, великий рабочий народ! Пусть богатство и знатность спесивая Твое грозное слово поймет…Преобладали голоса демократически настроенных авторов и в тех стихотворениях из книг 1913 года, в которых трактовался национальный вопрос. Это были преимущественно стихотворения поэтов-евреев, выразительно изображавшие страшные погромы и призывавшие русский народ к толерантности и милосердию. Упомянем тут о книге К. Бархина «Гроза и ночь», а еще из двух подобных сборников, Б. Гуревича и С. Дайтчмана, процитируем несколько строф:
Кого-то убивали на глазах его детей; Фонари горели тихим, ровным светом; Библия раскрытая глядела на людей Радостным и благостным приветом! Кого-то убивали на глазах его детей. Били долго, медленно и слегка сопели… Девушка кричала, что он не еврей, А мальчик тупо стоял у колыбели. Русь – не одна только вера. Есть мать наша общая – Русь; Тихо за каждое поле, за каждую травку молюсь. Там на просторах усталый и грустный живет Кроткий народ-богоносец, правдивый и добрый народ. Ужели новый год твои умножит слезы И даст тебе лишь новый ряд невзгод? Когда же над тобой рассеется угроза И оживешь, как встарь, истерзанный народ?Этим книгам в 1913 году русские поэты-шовинисты смогли противопоставить разве что книжонку стихотворных фельетонов В. Пуришкевича «Административные типы», в которой, впрочем, национальная тема не была главной, хотя время от времени неизбежно и возникала:
И видит в том лишь утешенье, Чтоб, путь избрав разнузданных газет, Правительство на целый мир ославить, Себя на пьедестал поставить, Сказав еврею – «Я кадет!»От тем политических перейдем к социологическим. Для начала отметим удивительное единодушие, проявлявшееся всеми нашими авторами (как охранителями, так и демократами), когда они противопоставляли привольную жизнь в деревне и на природе суетливому существованию в городе:
Не по душе нам песенки Городские, холодные… У нас свои есть песенки – Сердечные, народные! От родных полей, От родных лугов Увезли меня С молодых годов – В город, в сторону Чужедальнюю, В люди отдали, В жизнь печальную. Носится облако пыли и смрада, Грудь надрывается – нечем дышать. В поле уйти бы от этого ада, Дальше б куда убежать. От электрического света, От шумной уличной тоски Нашел я отдых у поэта, В предместье, в доме у реки.Писать, однако, большинство поэтов 1913 года предпочитали о жизни города (столичного или провинциального), иногда проклиная и высмеивая ее, иногда же – внимательно, с тайной или явной любовью присматриваясь к ее обыденным неприметным подробностям:
К гнилым и кривым телеграфным столбам Подтяжки, подпорки все ставятся, Не новость – друзья, безобразие нам, Но думать об этом не полагается. С яичного склада желоб спущен, В Чечеры помои сливаются; На это нашел архитектор закон, Где думать об этом не полагается. Плит тяжеловесных мерные квадраты. Золотые вывески над узором штор. Цифры прейскурантов, пальцы и плакаты. Мраморные доски обществ и контор. Полутьма, полусон. – Разговор у «кафе». Изнуренные тени летят в «кабаре», Изнуренные тени снуют по Морской, И над городом виснет задор напускной С бесконечной тоской. Стаканы опенены пивом. Вобла, горошек, сухарь. Желтая, сизая, серая гарь. Стойка с лиловым отливом.