Рядовой свидетель эпохи.
Шрифт:
Последняя запись, видимо, неточна. В разделе книги «Владыка Иосиф и крестный путь обители в XX столетии» об этих последних событиях сказано, по моему, точнее: «В конце 1928 года договор с общиной расторгли, и храмы передали музею. В настоятельских покоях разместился детдом, в братских корпусах поселились люди, приехавшие из деревень. С 1930 года в храмах разместили воинские и торговые склады» К этому добавлю от себя. В годы моего пребывания в ростовском детском доме (18.05.1935 — 29.08.1941) во всех трех храмах Яковлевского монастыря находились воинские склады, строго охраняемые. Вторая половина монастыря была отделена от воинских храмов высокой изгородью из колючей проволоки. В храме Спаса — на Песках (именуемого в летописи Спасским храмом или Спасо-Преображенской церковью) воинский склад находился примерно до середины 1937 года. После
Печальный конец существования Яковлевского монастыря как православного храма после десятилетнего существования при советской власти в конце 1920-х годов естественен. Община количеством 128 человек, конечно, не в состоянии была содержать и священников, и других церковных служителей, и поддерживать соборы в надлежащем виде. Пожертвования паствы, совершенно очевидно, были невелики, общее число верующих, надо полагать, в те годы сокращалось с каждым днем в условиях активной общественной антирелигиозной пропаганды. Но этот процесс, по моему, нельзя считать ни поруганием, ни осквернением церкви. По моему убеждению, православная вера с начала XX века и, особенно, в предреволюционное десятилетие была непрочной. Не на высоте, думается, была в то время и нравственность верующих, которые сами после революции нередко грабили имущество священников и растаскивали церковную утварь. Об этом еще в советское время немало появлялось статей в газетах и журналах. На некоторые факты подобного рода я указывал в обозначенной выше моей книге.
Ныне православные храмы возрождаются. Но нелишне вспомнить здесь, что возрождение храмов началось еще в советское время. Приведем еще несколько строк из последних страниц летописи, подтверждающих мои слова.
«1988. Из храмов монастыря выведены продуктовые склады торга. В монастыре открылся филиал Ростовского музея. В летнее время Димитриевский храм открыт для экскурсионного показа».
«1990. Ростовским музеем закуплены колокола, отлитые в Воронеже фирмой «Диопсид» для колокольни Иаковлевского монастыря, филиала музея. Министерство культуры на приобретение 8 колоколов выделило 56000 рублей»...
«1991. 15 апреля. Обитель возвращена Русской Православной Церкви... 16 мая... Наместник монастыря игумен Евстафий (Евдокимов) служил в обители первую Божественную литургию... 4 июня. В обитель возвращены святые мощи святителя Димитрия, пребывавшие многие годы в фондохранилище Ростовского музея... Июль. На монастырскую колокольню подняты и закреплены 8 колоколов, переданных обители Ростовским музеем... Ноябрь. В Иаковлевском храме установлен иконостас...»
Повторим: все эти последние мероприятия проведены при советской власти.
Интересна современная экономическая, хозяйственная деятельность Яковлевского монастыря, направленная на его самообеспечение. Снова заглянем на страницы монастырской летописи.
«1992.24 марта. Обители возвращена часть монастырского сада»...
«1995. Пруд перед монастырем очищен от загрязнений (в течение нескольких десятилетий расположенный рядом эмальцех сбрасывал в пруд отходы своего производства). Пруд осушили, сняли слой земли, затем наполнили водой и запустили карасей»...
«1997... Монастырь издал комплект открыток «Спасо-Иаковлевский Димитриев монастырь в Ростове Великом» — 30 сюжетов, тираж 300000. (В 2004 г. комплект
«1999... По просьбе обители Северная железная дорога передала монастырю два плацкартных вагона для размещения в них более 100 человек паломников. К вагону подведено тепло, канализация, холодная и горячая вода, душ.
В обители 12 человек братии: архимандрит, 3 иеромонаха, 3 иеродиакона, 1 монах, 1 инок, 4 послушника. Из них с высшим светским образованием 5 человек. Средний возраст — 24 года.
Обитель имеет монастырскую библиотеку, ризничную, иконописно-реставрационную мастерскую, швейную мастерскую (для пошива одежды братии), пекарню, просфирню, столярную мастерскую, мастерскую по ремонту транспорта, техники. Имеется баня, прачечная.
В монастыре ведется натуральное хозяйство: огород, теплица — 2,5 га, 20 га сенокоса, 10 га для посева ржи; 12 коров, 40 кур... Обитель имеет 2 гусеничных и 2 колесных трактора, экскаватор, 3 грузовые машины, 2 легковые»...
«2001. Февраль. Котельная монастыря подключена к линии централизованного газового снабжения.»
Чем не образцовый колхоз! Разница, наверное, лишь в том, что среди братии нет пьющих, и председатель (архимандрит) очень порядочный, деловой, энергичный и очень строгий человек.
Есть в книге В.И. Вахриной интересная информация, заставляющая несколько по новому взглянуть и на историю забвения княгини Марии, жены князя Василька Ростовского и их сына Глеба. Эта информация в освещении некоторых событий того времени существенно отличается от приведенной мной ранее. В разделе рассматриваемой книги «Спасо-Преображенский собор», на стр. 73 сказано:
«После гибели князя Василько его жена княгиня Мария не постриглась в монахи над гробом мужа, как это было принято в русских княжеских семьях. Вместе со своими малолетними сыновьями Борисом (1231 — 1277) и Глебом (1236 — 1279) с благословления епископа Кирилла княгиня Мария стала править Ростовским княжеством. Летопись сообщает, что в 1259 году Александр Невский (двоюродный брат князя Василько) приезжал на Пасху в Ростов и был принят с любовью князьями Борисом и Глебом и матерью их княгиней Марией, а также епископом Кириллом. Во второй половине XIII века в Ростове продолжают строить храмы, писать иконы, создавать летописи. Ростовское летописание специалисты связывают с именем княгини Марии, вдовы князя Василько. Княгиня Мария приветствует восстание против монголо-татар: «Избави Бог от лютого томления бусурманского люда Ростовские земли: влож ярость в сердце крестианам не терпящих насилия поганых». Ростовский свод весь проникнут идеей необходимости крепко стоять за веру православную и независимость родины. В начальный период монголо-татарского ига ростовская княгиня Мария вынесла все тяготы, которые легли на плечи русских жен: в первый год нашествия иноплеменных погиб ее муж, святой князь Василько, в 1246 году на глазах ее тринадцатилетнего сына Бориса был замучен в Орде ее отец — святой мученик князь Михаил Черниговский...
Княгиня Мария преставилась... 9 декабря 1271 года. Погребли княгиню по ее желанию не в княжеской усыпальнице Успенского собора, а в основанном ею Спасском монастыре... Через восемь лет в Спасском соборе был погребен и младший сын княгини Марии — Глеб, князь Ростовский и Белозерский. Глебу покровительствовал великий князь Владимирский Ярослав, отец Александра Невского, которого он неоднократно сопровождал в Орду. В 1257 году Глеба женили на внучке Батыя, дочери Сартака, в Крещении Феодоре. От Глеба пошли князья Белозерские. Летописи сообщают о Глебе, «что от юности своя по нахождении поганых татар нача служите им, и многи христианы обидимыя от них избави, и печальные утешая, брашна своего и питая нещадно требующим подавая, и многия церкви созда и украси иконами и книгами...».
Ни в одной из ранее названных в этой и первой главах книг таких сведений о князе Глебе не встречалось. Эти сведения заставляют взглянуть на него с иной стороны. Но пока не будем отказываться и от нашей прежней версии его княжения и продолжим знакомство с его деяниями, изложенными в книге В.И. Вахриной.
«Князь Глеб был строителем судоходных каналов по реке Сухоне, один из которых долго назывался Княже-Глебовой простью. Князь Глеб Ростовский и Белозерский — местночтимый святой, память его совершается 23 мая и 24 июня.