Рыцарь Курятника
Шрифт:
Граф А. опять остановился и, так как все смотрели на него выжидательно, прибавил:
— Я закончил.
— Так! — произнес Морлиер. — Ну, я в восторге! Это очень интересно, и вы превосходный рассказчик. Не правда ли, Бриссо?
— Конечно, конечно, — ответила Бриссо с улыбкой.
— Но зачем вы нам рассказали все это? — продолжал Морлиер, опорожняя свой бокал.
— Я вам скажу, — ответил граф А. — Дом, в который отвезли Урсулу Рено 30 января 1725 года, находится на улице Вербоа. Это было собрание удовольствий буржуа Сент-Фуа, собрание, в которое
Морлиер и Бриссо переглянулись, сильно удивленные и обеспокоенные.
— Как-как? — спросил Морлиер. — Что вы хотите сказать?
— Я хочу сказать, — ответил граф, — что в ночь на 30 января 1725 года несчастная Урсула вошла в этот дом на улице Вербоа и не вышла оттуда!.. Я хочу сказать, что если бы сейчас мы пошли в сад этого дома и начали копать под деревом, находящимся в центре его, то нашли бы скелет Урсулы Рено с обручальным кольцом на пальце и веревкой на шее — да, нашли бы труп этой женщины, горе, страдание, мука которой были так велики, что в одну ночь она прожила тридцать лет, в одну ночь она перешла от молодости к старости — да, в одну ночь волосы ее поседели, а потрясение было таким, что кости черепа спаялись между собой, как это случается в глубокой старости. Вот что я хочу сказать! А теперь вы должны рассказать мне, Ла-Морлиер и Бриссо, как произошло это преступление. Вот для чего я пригласил сюда вас и для чего приехал сам!
XXIX. 30 ЯНВАРЯ
Морлиер и Бриссо сидели, как будто пораженные громом. Сен-Ле встал и подошел к двери, словно любуясь картиной, висевшей над ней.
— Я выражусь еще яснее, — продолжал граф. — Вы знаете, о чем я вас спрашиваю? Если вы не будете мне отвечать, вам остается жить только двадцать четыре часа!
— Как! — закричал Морлиер.
— Я не знаю, как вы умрете, но вы умрете. Если же вы будете отвечать мне откровенно и расскажете абсолютно все, что знаете, я награжу вас щедрее, чем это сделал бы Людовик XV.
— Что же вы хотите знать? — спросил Морлиер.
— Все, что вам известно об этой ночи 30 января 1725 года.
— Я расскажу все, что знаю, — ответила Бриссо, — мне нет никакой выгоды скрывать, и я не вижу причины что-либо скрывать.
— И я тоже, — прибавил Морлиер.
— Так говорите!
— Охотно, только я должен признаться, что могу рассказать немногое. Режьте меня на мелкие куски, я не знаю, что могу рассказать, разве сочинить какую-нибудь историю.
— Я буду вас расспрашивать, а вы отвечайте мне.
Все замолчали. Сен-Ле, по-прежнему любуясь картиной, стоял перед дверью. Граф продолжал:
— Это вы, Морлиер, 30 января приходили к Урсуле Рено?
— Я, — отвечал кавалер.
— Кто вам дал это поручение?
— Барон де Монжуа.
— Об этом
— Да.
— Кто придумал этот план?
— Барон де Монжуа.
— Что же еще вы должны были сделать и что сделали?
— Ничего. Моим визитом к хорошенькой оружейнице исчерпывалось поручение, данное мне.
Граф повернулся к Бриссо и приказал:
— Теперь вы расскажите, что сделали и что должны были сделать!
— Я праздновала в этот вечер новоселье в моем домике, — ответила Бриссо, — и давала мой первый ужин. У меня должен был собраться весь цвет высшего общества. Этот маленький праздник стоил покойному Сент-Фуа четыреста луидоров.
— Этот домик находился на улице Вербоа?
— Да.
— Вы ездили за Урсулой Рено?
— Я.
— Кто вас послал?
— Барон де Монжуа и граф де Шароле.
— Они вам сказали, в чем дело?
— Не совсем. Я знала, что какая-то женщина хочет просить какой-то милости, но я не знала ни каких подробностей. Когда я приехала к мадам Рено, она была предупреждена, потому что ждала меня. Мы поехали. Дорогой она ничего мне не говорила, только плакала. Я утешила ее, говоря, что она получит то, чего желает. Когда мы приехали, я оставила мадам Рено в маленькой гостиной, как было условлено.
— А потом?
— Потом я не интересовалась ею и не видела ее больше.
— Что она делала?
— Я не знаю.
— А вы? — спросил он Морлиера.
— Тоже не знаю, — ответил кавалер.
— Это невозможно!
— Вот что я знаю еще, — продолжал кавалер. — Когда эта женщина приехала с Бриссо, она осталась на несколько минут в маленькой гостиной, потом слуга — Сен-Клод, кажется, — пришел за ней и отвел ее в сад. Была ночь, темнота стояла полная. Но это я знаю, потому что когда я входил в большую гостиную, я видел, как слуга и эта женщина прошли мимо меня.
— А потом?
— Я больше не видел мадам Рено.
— Она не была за ужином?
— Нет.
— Она не видела Шароле?
— Нет.
— А Шароле не выходил во время ужина?
— Не могу сказать, это было так давно, что в памяти моей все перемешалось. Я не помню, отлучался Шароле или нет.
— Барон де Монжуа тоже был за ужином?
— Да, он пришел одним из первых.
— И отлучался?
— Не могу сказать.
Граф обратился к Бриссо.
— А вы?
— У меня, как и у Морлиера, все в памяти перемешалось, — ответила Бриссо.
— Однако, кто убил Урсулу Рено, вы должны знать.
— Нет, я не знаю, — ответил Морлиер.
— И я тоже, — прибавила Бриссо.
— Вы осмеливаетесь это говорить! — закричал взбешенный граф.
— Я говорю правду, — ответила Бриссо, — клянусь всем, чем хотите. Я действительно не знала, что женщина, о которой вы говорите, была убита, я даже не знала, что она умерла.
— Как! Преступление было совершено в том доме, где вы находились оба, женщина была убита у тебя, презренная тварь, похоронена в твоем саду, а ты не знаешь, что эта женщина умерла!