С/С том 8. Никогда не знаешь, что ждать от женщины. Снайпер. Двойник
Шрифт:
— Конечно.
— Джон заболел какой-то болезнью, которая ведет к умственному расстройству. Это случилось два года назад. При этой болезни начинается потеря памяти, пассивность, но сама болезнь развивается медленно. Как раз в то время мы с ним встретились. Я думала, что он постоянно занят своим бизнесом, и когда по вечерам он долго молчал, я думала, что он обдумывает свои дела. Но полгода назад болезнь ускорилась. Его мать давно подозревала об этой болезни. Специально приехал эксперт из Вены. Он осмотрел Джона и сказал его матери и мне, что через несколько месяцев он превратится
Я напряженно слушал ее.
— Почему развалится?
— Джон много тратил. Он брал огромные ссуды в банках и страховых компаниях. У него безупречная репутация, его имя — это золото. А если станет известно, что он болен, то кредиторы потребуют назад свои деньги. Есть несколько сделок, которые нужно закончить в течение месяца. Подпись Джона необходима. А как только мы их закончим, то постепенно все узнают, что он болен и больше не ведет дела. К этому времени Дюрант создаст совет директоров, и империя Джона продолжит существование.
— Прекрасно для Дюранта.
— Да, — она внимательно посмотрела на меня. — Ты хорош в постели, Джерри.
— Ты тоже. — Я был удивлен неожиданной переменой темы.
— Я наблюдала за тобой. Ты прекрасно играешь роль миллиардера. Иногда мне кажется, ты действительно чувствуешь себя Джоном Мерриллом Фергюсоном.
Я усмехнулся:
— Нас, актеров, иногда заносит.
Она снова внимательно посмотрела на меня:
— Грим прекрасный, и голос. Ты мог бы быть Джоном.
— Но я не он.
— Я сказала — мог бы.
Я взглянул на нее:
— Да, может, и мог бы. Но я хочу знать еще кое-что. Где твой муж?
— Он в левом крыле дома. В своих апартаментах. За ним ухаживает надежный человек.
Я подумал о Ларри Эдвардсе и Чарльзе Дювайне. Интересно, когда станет известно о болезни Фергюсона, у этого надежного человека тоже откажут тормоза в машине?
Эта изумительная женщина, сидящая напротив, посвятила меня в тайну. У меня было предчувствие, что, как только я сделаю все, что нужно, меня убьют. Она взглянула на часы.
— Мне пора. Сегодня Дюрант возьмет тебя в офис. — Она поднялась и улыбнулась мне. Я тоже встал и обнял ее. — Мне прийти сегодня? — Ее поцелуй был нежный и приглашающий.
— Конечно. А Маццо знает обо всем этом?
— Не беспокойся о нем. — Она освободилась из моих объятий. — И помни, Джерри, ты мог бы быть Джоном. — И она вышла.
Я глубоко вздохнул. Что она имела в виду? «Ты мог бы быть Джоном». Что-то она задумала, но что? У меня было время. Я должен узнать от нее все, что можно. Я ведь влез в петлю. И теперь знал, что Фергюсон в левом крыле этого громадного дома под присмотром санитара и быстро превращается в
В это время вошел Маццо.
— Сегодня едем в офис, мистер Фергюсон. Одевайте маску.
Двадцать минут спустя в темном костюме, в маске, в темных очках и шляпе я проследовал за Маццо к «роллс-ройсу», ожидавшему у входа. Дюрант сидел в машине и читал документы. Я сел рядом. Маццо сел с шофером-японцем.
Складывая бумаги в портфель, Дюрант наставлял меня:
— Возле дома всегда крутится пресса. Когда выйдете из машины, идите с Маццо. Ваши телохранители не пустят репортеров. Нужно подписать несколько бумаг. Ваш секретарь — Соня Малькольм. Она никогда не видела Фергюсона. Тут проблем не будет. Больше вы ни с кем не увидитесь.
— Как скажешь, Джо.
— Я говорил вам называть меня мистером Дюрант, когда мы одни, — прорычал он.
Чувствуя себя уверенно в маске Фергюсона, я улыбнулся ему:
— Не надо так говорить со мной, Джо. Не забывай, что я здесь босс.
Казалось, Дюранта хватит удар.
— Слушай меня, ты, безработный актеришка…
— Заткни пасть, — прервал я его голосом Фергюсона, — и слушай меня. Репортеры ждут. Мне стоит только сорвать маску, и ты по уши в дерьме! Так что перестань давить на меня, а то и я надавлю.
Он смотрел на меня, как, наверное, Франкенштейн смотрел на монстра, которого сам создал. Он открыт и закрыл рот, но ничего не сказал. Некоторое время мы смотрели друг на друга, потом он отвернулся к окну.
Я был в восторге от себя.
«Помни, Джерри, ты мог бы быть Джоном».
В конце концов я попробовал.
Это было прекрасное утро. Я играл роль миллиардера, и мне это нравилось.
У входа в офис стояли репортеры, но пятеро здоровенных телохранителей оттеснили их в сторону, и я вошел в здание. Затем Маццо, я и Дюрант вошли в лифт, который вознес нас на двадцатый этаж.
Офис Джона Меррилла Фергюсона словно сошел с экрана: большой, роскошный, с окнами на залив и пляжи. Лифт был прямо в комнате.
Дюрант подошел к столу:
— Садитесь. Нужно подписать много бумаг. — Он держал себя в руках. — Потренируйтесь сначала. Эти бумаги очень важны.
Я отдал Маццо шляпу и сел за стол, такой громадный, что на нем можно было играть в бильярд. Дюрант внимательно рассматривал меня, словно режиссер перед съемкой.
— Опусти жалюзи, — сказал он Маццо.
Когда в комнате стало темнее, он кивнул и вышел.
Некоторое время я тренировался. Наконец, убедившись, что получается, я бросил бумагу в корзину и взял сигару из стоявшей на столе золотой коробки.
— Босс не курит, — сказал Маццо.
— Новая секретарша не знает этого. Помолчи, Маццо.
В дверь постучали, и вошла девушка с несколькими папками.
— Доброе утро, мистер Фергюсон, — сказала она, подходя к столу. — Это для подписи.
Я откинулся в кресле и оглядел ее.
А на нее стоило посмотреть: высокая, с хорошей фигурой, она не была красавицей, но была очень миловидна. На ней было голубое платье с белым воротничком и белыми манжетами.