С волками жить....
Шрифт:
— Заплатишь, обещал же, — пожала плечами Люта и грохнула прямо на стол свежую заячью тушку. — Я помню, что почем покупала.
Повисло неловкое молчание.
— Заплачу, ясное дело. А ты не встречала того, серого?
Люта помотала отросшими волосами. Подумала: нужно отрезать покороче, мешают.
— Ясно... тогда мне надо идти дальше.
— Сперва плати за еду и и постой, — повторила Люта.
— Да возьми, жадоба! — он кинул на стол кошелек.
Куртка распахнулась, и Люту пробрало
— Потом возьму, сперва сготовлю чего-нибудь. Ножик подай, — сказала она, и протянула руку, не оборачиваясь. — А то сел сиднем и сидит.
— Этот?
— Нет же! Тонкий нужен, сам не видишь? Охотник выискался...
Судя по грохоту, Айлан рылся в ящике с ножами.
— У тебя тут только тесаки какие-то... Держи мой!
Ножик был не слишком длинный, но очень острый, с костяной рукоятью. Может, тот самый?
Люта присвоила его очень просто: свалила грязную посуду в таз, ножи туда же, а когда Айлан пошел на двор, быстро выудила ножик и спрятала за голенищем.
— Спать ложись, — сказала она гостю, когда тот вернулся, — а я до ветру схожу. И погляжу, нет ли кого вокруг...
Айлан молча кивнул и улегся. Не подсматривал — неужели бы Люта его не почуяла? А главное, не спросил, зачем она взяла с собой двустволку. Впрочем, что тут странного, когда кругом и волки, и оборотни?
А вот Эре учуял ее издали и чуть не напрыгнул, когда она отворила дверь сарая.
— Тихо ты! — шикнула она. — Вот, было у Айлана с собой. То или нет? Не знаешь? Ну хоть попробуй!
Эре отступил на шаг.
— Боишься? А я не боюсь! — с этими словами Люта вонзила в земляной пол нож с костяной рукоятью и ловко кувырнулась через него. — И что скажешь? Очень я поменялась?
«Волчицей я тебя уже видел...» — задумчиво ответил Эре.
Да не только видел, могла бы ответить Люта, но не стала. Интереснее было, что с ней сделалось... Шерсть, лапы, хвост... но полнолуние уже минуло! А значит...
«Нужно верить, что получится», — сказала она и перекувырнулась обратно.
Отряхнула штаны и добавила:
— Ты не веришь, вот ничего и не получается! Даже если это не тот самый нож... все равно!.. Попробуй!
Волк прыгнул, и Люта отпрянула.
Приземлился он как-то неловко, заскулил... и вдруг поднял голову.
Глаза у него оказались не волчьи, как у Люты, серо-голубые. Цвет волос не разобрать, настолько они отросли, спутались и перепачкались. Вроде бы светлые. А уж какие на нем были обноски...
— Правильно. Верить надо, — обрывисто сказал он и вдруг заплакал, вернее, тихо завыл, уткнувшись в колени. — Как много времени ушло даром, сколько я потерял!
— Ты дурак какой-то, — сказала ему Люта и подобрала нож. Нельзя таким разбрасываться. Тот нож или нет, а все же лучше
Накаркала: дверь сарая распахнулась, на пороге встал Айлан с ружьем. Только он целился в темноту — свечу Люта тут же задула, — а сам стоял так, что позади был светлый снег.
— Уйди по-хорошему, — сказала Люта и сама удивилась — откуда в ее голосе такие ноты? Похоже на горловой рык, но она же человек сейчас!
— С ума сошла? Ты — дешевка, вас таких — ложкой ешь, а этому оборотню цены нет! Мне за него...
Айлан не успел договорить — Люта разрядила в него оба ствола. Перезарядила — она умела делать это на ощупь, — но уже не понадобилось.
— Ты что? Хватятся же! — сорванным голосом от вытья сказал Эре.
— Нет. Пошел в горы и пропал. Поможешь оттащить его подальше, — велела Люта. — Не сейчас, завтрашней ночью. Не успеет протухнуть на холоде-то. Да его и тухлого сожрут... А теперь пойдем домой. Тебя надо отмыть, а то кто другой, может, на тухлого польстится, а я нет!
— Ты...
— Волчицей я краше, а так... Не нравлюсь — скажи, пойму. Лицо у меня... — Люта невольно коснулась шрама. — Говорить красиво не умею. Стреляю разве что метко.
— Да я не о том! Чтобы меня девушка выбрала... — Эре улыбнулся, — это Луна должна на землю упасть.
— Тогда мы оборачиваться не сможем. Или вообще все умрем. И я уже тебя выбрала, забыл, что ли?
— Думал, померещилось...
Они умолкли.
— Я все равно буду оборачиваться на полную луну, — сказала наконец Люта. — Но зато теперь смогу превращаться в любое другое время. Как удобно охотиться!
— А я могу быть человеком... — прошептал Эре и улыбнулся. — И в охоте я тебе всегда помогу. Будешь загонять, а я стрелять. Или наоборот, как захочешь.
— Так... останешься? — тихо спросила Люта.
Он кивнул.
— А брату мстить станешь?
Эре долго молчал, потом покачал лохматой головой.
— Не смогу. Я, пока прятался, узнал — всех сестренок он уже сговорил. За хороших людей, за тех, за кого бы я сам ручался. А он или не он приказал убить родителей...
Эре снова умолк.
— Да, я хотел бы узнать, — сказал он наконец. — Но пока Ири будет хорошим князем. Лучше меня. Сама понимаешь, князь-оборотень — это...
Он снова помотал головой и спрятал лицо в ладонях.
Люди такие странные, подумала Люта, даже она не прячет свой шрам, а у Эре лицо чистое! То есть грязное, но без отметин!
— Ири мог убить отца, чтобы занять его место, хотя зачем? Он и так бы его занял... Побыстрее разве что? — сказал он наконец. — Но маму он бы не тронул. Никогда. Он бы скорее ее спас, чем сестер.