Сегун. Книга 3
Шрифт:
– Иногда убивать – хорошо. Очень хорошо! Иной раз это совсем особенное ощущение – намного острее, чем наслаждаться с женщиной…
Оттуда, где собрались дамы, донесся взрыв смеха: это дети в развевающихся ярко-красных кимоно, стали важно вышагивать взад-вперед между мамами.
– Славно, что здесь опять появились дети. Я рад бы снова оказаться в Эдо…
– Да-а… – Ябу задумчиво смотрел на женщин.
– Я думаю о том же самом, – спокойно сказал Самиёри.
– И что вы решили?
– Ответ может быть только один: если Исидо позволит нам уйти – прекрасно. Если же сэппуку госпожи Марико окажется бесполезным – тогда… тогда мы поможем этим дамам отправиться в «великую пустоту» и начнем сражение. Они не захотят жить.
Ябу заметил:
– Ну, кто-нибудь захочет…
– Мы решим это позднее, Ябу-сан. Для нашего господина лучше, если они все совершат здесь сэппуку. Вместе с детьми.
– Да, конечно.
– Потом все мужчины выйдут на стены, на рассвете мы откроем ворота и будем сражаться до полудня, а те, что останутся в живых, вернутся обратно и устроят пожар в этой части замка. Если я останусь в живых, сочту за честь принять ваши услуги помощника при совершении сэппуку.
– Можете на меня рассчитывать.
Самиёри ухмыльнулся:
– Это всколыхнет всю страну. Все это сражение, сэппуку. Распространится как пожар, захватит всю империю. Вы думаете, это отложит приезд Возвышенного? У нашего господина именно такой план?
– Не знаю. Самиёри-сан, я пойду к себе. Если госпожа вернется, сразу же пошлите за мной.
Ябу направился к Блэкторну, который, задумавшись, сидел на ступеньках главной лестницы.
– Андзин-сан, – многозначительно зашептал он, – у меня, кажется, появился план. Тайный… Понимаете?
Колокола отбили очередной час. Все в крепости внимательно прислушивались к бою часов: начинался час обезьяны – шесть ударов после полудня, три часа. Многие поворачивались к солнцу и, не отдавая себе в том отчета, проверяли по нему время.
– Да, я понял ваши слова. А какой план?
– Поговорим позднее. Будьте где-нибудь поблизости. Ни с кем не разговаривайте. Понятно?
– Да-да.
Ябу с десятью коричневыми направился к воротам. К ним тут же подошли двенадцать серых, и все зашагали вниз по переулку. Серые остановились, не заходя в ворота. Ябу сделал коричневым знак ждать его в саду и один вошел в здание.
– Это невозможно, господин Исидо, – убеждала Осиба. – Вы не допустите, чтобы дама такого ранга совершила сэппуку. Простите, но вы попали в западню.
– И я так считаю, – заявил Кияма.
– Прошу прощения, госпожа, но, что бы я ни сказал и ни сделал, для нее значит не более, чем дерьмо последнего эта, – парировал Исидо. – По крайней мере, Торанага так решил.
– Конечно, его воля стоит за поведением Марико, – признал Кияма, пока Осиба пыталась прийти в себя от грубости Исидо. – Извините, но он снова вас переиграл! И все-таки вы не позволите ей совершить сэппуку!
– Почему?
– Простите, пожалуйста, господин Исидо, но мы должны говорить потише, – напомнила Осиба: в эту просторную комнату на втором этаже главной башни замка они пришли из-за госпожи Ёдоко, которая была при смерти. – Я уверена, что это не ваша вина и есть какой-то выход.
Кияма спокойно произнес:
– Нельзя дать ей выполнить свою угрозу, это всколыхнет всех женщин в замке.
Исидо сердито посмотрел на него.
– Вы, видимо, забыли о тех двух, что были случайно застрелены… И никаких волнений, зато и никаких попыток убежать.
– Это жестокая случайность, господин Исидо, – заметила Осиба.
– Согласен, но мы на войне. Торанага все еще не в наших руках, а пока он жив, вы и наследник постоянно в опасности.
– Извините, я беспокоюсь не о себе – только о сыне. Через восемнадцать дней все они сюда вернутся. Советую дать им возможность уехать.
– Это ненужный риск, простите. Мы не уверены, что она поступит именно так.
– Она это сделает, – презрительно бросил Кияма. Он ненавидел Исидо за его неуместное присутствие в роскошных, богато обставленных покоях замка, которые напоминали ему тайко, его друга и уважаемого им военачальника. – Она самурай.
– Простите, но я согласна с господином Киямой, – не сдавалась Осиба. – Марико-сан осуществит свое намерение. Там еще эта ведьма Эцу! Маэда слишком горды…
Исидо подошел к окну и посмотрел вниз.
– Насколько я себе представляю, они попытаются устроить пожар. Эта Тода… она же христианка? Разве самоубийство не противоречит ее религии? Ведь это самый страшный грех!
– У нее будет помощник – это уже не самоубийство.
– А если у нее не получится?
– Как же это?
– Ну, она будет обезоружена и не окажется помощника?
– Как вы это сделаете?
– Захватим ее в плен, окружим специально подобранными служанками и будем следить за ней, пока Торанага не пересечет наших границ. – Исидо зловеще улыбался. – А уж потом – пусть делает что хочет – буду рад ей помочь!
– Как вы возьмете ее в плен? – усомнился Кияма. – У нее всегда будет время совершить сэппуку или воспользоваться ножом.
– Ну… предположим, она будет схвачена, разоружена, и ее продержат так несколько дней. Разве эти несколько дней не жизненно важны? Разве не поэтому она настаивает на выезде именно сегодня, прежде чем Торанага пересечет наши границы и сдастся нам?
– А разве это возможно? – удивилась Осиба.
– Не исключено, – ответил Исидо.
Кияма немного подумал.
– Через восемнадцать дней Торанага будет здесь. Он может задержаться на границе еще на четыре дня. Ее придется задержать самое большее на неделю.
– Или навсегда, – уточнила Осиба. – Торанага настолько уже опоздал, что, думаю, никогда не появится.
– Он должен быть здесь на двадцать второй день, – возразил Исидо. – Ах, госпожа, это была замечательная идея!
– Конечно, ваша идея, господин Исидо? – Голос Осибы звучал успокоительно, хотя она страшно устала после бессонной ночи. – А что с господином Сударой и моей сестрой? Они приедут вместе с Торанагой?