Семь дней Создателя
Шрифт:
Президент не просто рассказывал, он рисовал в моём сознании ужасные картины гибели своих соплеменников. Кошмар, приводящий в исступление. Господи-и!
— Билли!
— Понял, Создатель, — и отключил моё сознание.
Сколько это длилось. Час? День? Может, год?
Очнулся и попытался вспомнить последние мгновения перед обмороком. Всё вспомнил. Все картины ужасных смертей прозрачных женщин. Только теперь это было не так ясно и остро. Будто под слоем пережитого.
— Билли, я один?
— Со мной, Создатель.
— От тебя куда денешься! Где хозяева острова?
— Ты хозяин острова.
— Не словоблудь — я владелец.
— Разошлись, когда ты лишился сознания. Поищем?
— Билли, скажи, что мне делать.
— Жить, а не то, о чём ты сейчас подумал. Эксперимент трагичный, но он удался. У тебя растёт дочь с наследственными признаками прозрачных людей.
— Одна из нескольких десятков. Захочет ли она со мной общаться?
— Думаю, да.
Несколько дней прожил на острове в полном одиночестве. В смысле, без общения. Прозрачные люди были где-то здесь, возможно ходили за мной по пятам и плевали в мою непрозрачную спину, проклиная. Уже подумывал, убраться, не терзать их души присутствием. Уже решился. Уже посох подобрал….
Ветка куста качнулась, потом другая. Птица? Змея? Кто-то из прозрачных? Президент?
Голос возник в сознании звонкий, радостный, задорный:
— Вот ты какой, папашка…. Хи-хи-хи….
Меня легонько щёлкнули по носу. И в ту же секунду вздрогнула ветка, а за кустом мелькнул обнажённый силуэт, убегая. Я уже мысленно рванулся вслед, но чья-то прохладная рука легла на моё плечо.
— Это наша дочь, Пришелец. Я назвала её Дианой. У нас нет имён, но она твоя дочь, дитя непрозрачного человека. Ты собрался уходить?
— Я принёс горе вашему народу.
— Мы были обречены, но теперь у нас появился шанс — Диана.
— Меня ненавидят.
— Как засохшие ветки лучи солнца.
— Ты счастлива?
— Я благодарна. Я люблю тебя. Я правильно выражаю свои чувства?
Господи, как давно у меня не было женщины. Когда, в какой жизни последний раз?
— Мы одни? Отошли куда-нибудь Диану.
— Ты не хочешь её увидеть? Она очень похожа на тебя и умеет отражать свет.
— Сколько Диане? Кажется, семнадцать? И она ходит нагишом?
— Я понимаю твои чувства. Попрошу дочь не тревожить тебя до темноты. Ты согласен?
— А ты останешься?
— Я хочу любить тебя.
Прохладная нежная упругая кожа под ладонью. Губы податливые, но неравнодушные.
— Ты единственная женщина на острове?
— Мужчине вашего народа надо ревновать, чтобы распалиться?
Но я уже распалился. А когда излил страсть, схватил свою невидимую партнёршу на руки и помчался в лагуну. В воде она тоже прозрачна, но плескалась и брызгалась вполне ощутимо….
Лежали на песке в линии прибоя. Она гладила мои подсыхающие кудри, лицо.
— Время перекрасило твои волосы. Морщинки появились под глазами. Ты….
— Постарел?
— Возмужал. Стал ещё прекраснее.
Сомнительный комплимент для мужчины. Я переменил тему.
— Почему "Диана"?
— В честь вашей богини Природы
— Давай и тебе выберем имя.
— Если хочешь.
— Я буду величать тебя "Электра" — лучезарная у греков.
— А я — прозрачная!
Её веселье заполнило мою душу.
— Янтарная, — возражаю и нахожу её губы.
Тонкая жилка бьётся на изящной шее. Я ласкаю упругие бёдра.
— Сейчас Диана придёт, — не без иронии сообщила её мать.
Диана шла по песчаному берегу лагуны в нашу сторону. За её спиной по зеркальной глади лагуны пробежала золотистая дорожка, которая искрилась и дрожала, истончаясь. Но не краски природы восхищали.
Диана…. Девушка была само совершенство. Безупречны линии тела, грациозна походка, бронзовый загар обнажённого тела….
— Билли!
— Всё под контролем, Создатель.
— Не правда, она хороша? — сказала Электра. — Она легко становится прозрачной и так же хорошо умеет отражать свет.
Солнце нырнуло в океан. Небеса, пропитанные жаром, ещё подсвечивали окрестности, создавая сумерки. Диана остановилась в нескольких шагах. Закат начертал её фигуру на фоне неба и укрыл глаза.
— Твоя дочь, любимый, — представила Электра.
— Вот ты какая!
Вдруг почувствовал, что-то мощное и властное ворвалось в душу, схватило её за шкварник — ассоциация с мокрым котёнком в руке человека — и чмок, чмок в мордашку. Не котёнка — душу мою грешную.
Начало, скажем, ошеломляющее.
— Пообщаемся?
— Мама рассказывала — ты красивый и очень сильный.
— Как ты понимаешь красоту?
— Без изъянов тело и добрая душа.
— Посиди со мной, — хлопнул ладонью по бедру, приглашая. По своему бедру.
Диана присела, обвила меня за шею, приникла щекой к ключице.
— Очень жаль, не довелось видеть тебя младенцем, качать на руках, шептать сказки и петь песенки.
— Шепчи и пой.