Семейные обязательства

Келин Алексей

Невежливо являться к августейшим особам, вымазавшись в грязи.

Тяжелая дубовая дверь открылась бесшумно. За ней был личный кабинет императрицы - комната с высокими стеллажами, уставленными книгами, папками, странными сувенирами и макетами механизмов. Детали были скрыты полумраком, горело только несколько свечей в канделябре на углу громадного письменного стола. Пахло теплым воском и едва уловимо - гвоздикой и геранью.

– Ваше Величество, - поклонился отец Дмитрий пожилой даме. В золотистом свете свечей блестело шитье ее потертого мундира жандармского полковника.

Отец Дмитрий мысленно охнул.

Хотелось выразиться вслух, и покрепче...

Срочный тайный вызов в Цитадель на ночь глядя и так - исключительный случай, а уж если встречает Изольда из рода Мстислава в том самом мундире, в котором завоевала корону...

Священник, конечно, промолчал. Повернулся к молодому мужчине, прислонившемуся к стене и скрестившему руки на груди. Это было вопиющее нарушение приличий - так подпирать стенку может грузчик, но не принц Империи. Поза Ульрих абыла напряженной, натужной, ему явно было непривычно бросать вызов этикету. И одет он был не в пример торжественности своей матери - в простую рубаху и жилет.

– Ваше Высочество, - поклонился священник и ему. Чуть менее глубоко, чем императрице.

– Здравствуйте, отец Дмитрий, - наклонила голову императрица. Наследник молча кивнул.

Под глазами Изольды залегли густые тени. Она смотрела привычно-прямо, только в чуть замедленных движениях проскальзывала смертельная усталость.

Из полумрака вышла фрейлина в парадном облачении. Искрился бриллиантами шифр "И" на ее платье, перекликался с аксельбантом кавалергарда, молча замершего за правым плечом Изольды. Фрейлина передала наследнику большую кожаную папку и осталась рядом с ним.

Повисло молчание. Пять человек в сердце империи стояли, не шевелясь, вокруг абсолютно чистого рабочего стола.

Говорят, обычно здесь лежат проекты, доклады, письма, другие бумаги... На одном из портретов Изольда изображена за этим столом, заваленным стопками документов.

Сейчас на полированной столешнице были только свечи.

Отец Дмитрий заметил, что Изольда несколько раз моргнула, как будто сдерживая слезы.

Огонек одной из свечей затрещал, заметался, выстрелил искоркой и погас.

– Спасибо вам всем, - подчеркнуто-спокойно сказал наследник Ульрих, - что уделили мне время в этот поздний час. Я прошу засвидетельствовать мое отречение. И прошу сохранить его в тайне до официального объявления.

Фон Раух не изменился в лице. По щеке Изольды стекла одинокая слезинка. Фрейлина судорожно вздохнула и бросила отчаянный взгляд сначала на императрицу, потом на наследника... бывшего наследника престола.

Отец Дмитрий часто заморгал.

– Святой отец, вы юрист. Специалист и по светскому, и по церковному праву. Посмотрите, пожалуйста, все ли верно составлено?
– Ульрих протянул священнику бумагу. "Я, Ульрих из рода Мстислава, отрекаюсь от прав на престол Гётской Империи... как от своего имени, так и от имени всех моих детей, если такие родятся после сего числа...

Дата. Подпись.

Подписи свидетелей..."

Архиепископ Гетенхельмский, бывший двадцать лет назад юристом Синода и свидетелем отречения принца Ульриха, надолго замолчал.

Провинциал-охранитель отец Георгий подождал, а после раздраженно вздохнул:

– А дальше?

– А что дальше?
– пожал плечами архиепископ.
– Дальше всем

известно. Через пару недель было официально объявлено об отречении. Принц Ульрих во всеуслышание заявил, что уходит, куда - не сказал. Ходили слухи, что в монахи. Народ поудивлялся и успокоился, тем более что принц пропал с концами, а оба его сына подавали большие надежды. Возникла даже версия, что он был неизлечимо болен, и решил удалиться в монастырь, чтобы избавить семью от страданий. Полный бред, конечно же.

– Как-то вы с иронией говорите, Владыка.

– Да уж, иронии через край, - архиепископ закашлялся и замахал рукой, прося воды. Через пару минут, получив новую дозу микстуры, он продолжил:

– Я циничный человек, и во внезапное стремление принца к Богу не поверил. У меня был доступ к приходным книгам всех монастырей, так что проверить было не сложно. Принц Ульрих не принял пострига на территории империи. Не было такого монаха. Но вот что интересно - незадолго до публичного объявления об отречении исчезла Елизавета Лунина, фрейлина Изольды и один из свидетелей. И фон Раух куда-то запропал. Он-то появился летом, когда императрице понадобилось застращать зарвавшегося барона Шотэ, и сделал вид, что никуда не уезжал. А Елизавета - только в ноябре, но умерла родами в замке на окраине. Дочку забрал ее брат, так что я узнал об этом совсем недавно, когда Павел Лунин так отчаянно покушался на жизнь канцлера. Мне стало интересно, что он за человек. Вот и всплыли старые тайны... ради стариковского любопытства.

Охранитель потер лоб. Почему-то вспомнились неотложные дела: недописанный бюджет, представление о наградах для рейтаров, недавно изничтоживших нескольких одержимых на юго-восточной границе, план расследования контрабанды магических артефактов из Заозерья... список можно продолжать почти бесконечно.

– Сбежать хочешь?
– участливо спросил архиепископ.
– Я тоже хочу. Но некуда.

– Н-не складывается, - с трудом проговорил охранитель.
– Отречение из-за связи с фрейлиной? Мало ли бастардов в императорской фамилии? Дело житейское.

– Не торопись, - хмыкнул архиепископ.
– Я не закончил рассказ.

Охранитель кивнул и подлил себе чаю.

– Постараюсь покороче. Я знал о твоем расследовании, все запросы на работу охранителей в Цитадели проходили через меня. Ты подозревал фрейлину, а я... Принц незадолго до объявления об отречении посетил архиепископское подворье по моему приглашению, нужно было уладить один вопрос... Мог и отказаться, прислать кавалергарда - но приехал лично. А на шкафу в моем кабинете свернулся клубком серый котик... Он был уникальным зверем, видел колдунов даже на святой земле, даже обвешанных ладанками и мощами.

Отец Георгий надолго замер, держа на весу чашечку с чаем. Известие его парализовало. Ни шевельнуться, ни вздохнуть он не мог.

Ульрих был магом.

Значит, его дети не могут носить благословление Мстислава.

Династия гётских императоров закончилась на Изольде. Александр Ульрихович не имеет прав на престол! Не может быть главой церкви, не может...

Господи, на все воля Твоя. За что Ты бросил нас?

Императоры, живые святые, со времен Мстислава были сердцем государства. А что сейчас осталось? Бездушный, мертвый механизм вместо живой страны?