Семейные обязательства
Шрифт:
Скоро они свернули с тракта на проселок, ведущий к поместью Румянцевых. Проехали через лес, мимо раскидистых папоротников по обочинам дороги и древних верстовых столбов, покрытых темным мхом. Пахло грибами. Элиза вспомнила, как в детстве ходила с корзинкой по лесу, а Дарья учила ее, как отличить боровик от поганки.
Эх, Дарья-Дарья... Куда же ты пропала?
Дорога вышла на опушку леса - приехали.
За широким лугом Элиза увидела синюю крышу длинного одноэтажного здания. Над воротами
В комнатах Элизы в имении Румянцевых, на ее туалетном столике, стояла отданная Дарье шкатулка с драгоценностями. Все было на месте.
Элиза осторожно, будто боясь разбить что-то хрупкое, надела серьги.
Новая горничная щебетала что-то, расправляя на вешалке подвенечное платье. Элиза попыталась вспомнить, как ее зовут, но так и не смогла.
Это было неважно.
Венчание назначено через три дня, гостей не будет, только семья. Его семья - твоей больше нет.
Тебе не вырваться, девочка.
Ты не волчонок.
Первую половину дня Элиза провела в своих комнатах. Отослала горничную и велела не беспокоить. Не хотелось никого видеть.
Около часу дня она поняла, что уже минут десять пристально разглядывает люстру, прикидывая, выдержит ли изящное медное колесо со свечами ее вес и хватит ли длины шнура от гардины.
Страх и злость - на себя, на отца, на Пьера и весь мир - окатили Элизу горячей волной. Стало трудно дышать, комната внезапно обернулась душным сумрачным склепом.
Элиза вскочила с кресла, на котором сидела, бессильно уронив руки на колени. Чуть покачнулась от резкого движения, выпрямилась, расправила плечи и посмотрела на себя в зеркало.
Бледновата, темные круги вокруг глаз, губы чуть припухли и потрескались... Ничего. Сейчас поправим.
Пудра, скрыть усталость. Румяна - чуть-чуть, намеком, это дневной макияж, он должен быть естественным. Карандаш - не черный, коричневый, оттенить светло-карие глаза, сделать их глубже и выразительнее. Тени. Блеск...
Готово.
Теперь ты похожа на барышню из хорошей семьи, а не на загнанного больного зверька. Молодец.
Элиза не слишком хорошо помнила расположение комнат и галерей, но это была всего лишь загородная усадьба, а не запутанный лабиринт.
Она вышла из комнаты, прошлась по коридорам и постаралась посмотреть на дом непредвзято. Как ни странно, ей здесь даже понравилось. Светло, просторно, уютно. Разве что свежие цветы в вазах были, на вкус Элизы, слишком вычурны.
В гостиной к ней подошел дворецкий и почтительно поклонился. Спросил, какие будут распоряжения у будущей хозяйки. Выслушал замечания о букетах и обещал сию минуту послать за другими.
Элиза сердечно его поблагодарила и вышла в сад. Здесь все было гораздо хуже - садовник в поместье Румянцевых работал не слишком усердно. Хотя в заросшем парке вокруг старинного дома и таилось какое-то очарование, Элизе он показался чуточку жутковатым. Фонтан на центральной аллее был неплох, но нуждался в чистке.
Она присела на ажурную кованую скамеечку под ветвями молодого клена и глубоко вздохнула. Снова накатывали равнодушие и боль. К чему все это? Велела поменять цветы - зачем? Какая разница, что за венки будут на могиле?
Элиза вздрогнула, услышав хруст гравия - кто-то шагал в ее сторону от дома. Она встала и сделала пару шагов к аллее. Солнце стояло высоко, Элиза шла прямо на него, в ярких, горячих лучах. Смотреть на свет было трудно, она сощурилась, приближающийся человек стал черным силуэтом, размытым в закипевших слезах. Элиза отвернулась, несколько раз моргнула, смахивая слезы...
– Здравствуйте, Элиза, - сказал жених, целуя ей руку, - как ваше здоровье?
– Спасибо, намного лучше, - тихонько, чтобы голос не сорвался, ответила она.
– А как вы?
– Все в порядке, благодарю за беспокойство. Надеюсь, вам здесь понравится.
Пьер слегка замялся, глядя на Элизу. Она отвернулась - скрыть слезы от яркого солнца и (за что ей еще и это?!) чтобы не чувствовать тошнотворного запаха его туалетной воды.
– Простите, что прервал вашу прогулку, - продолжил Пьер через несколько секунд.
– Нам нужно поговорить. Пожалуйста, пойдемте в мой кабинет.
Кажется в его голосе - сочувствие? Неужели? Тебе точно не показалось?
Они вошли обратно в дом. Букеты в гостиной уже заменили, теперь в вазах стояли несколько белых гортензий. Не слишком изящно, но слуги явно постарались угодить будущей хозяйке.
Элиза грустно усмехнулась про себя.
Все-таки - хозяйке...
Кабинет Пьера находился на втором этаже. Небольшое помещение, все стены заставлены книжными шкафами, по центру - резной письменный стол, покрытый светло-зеленым выцветшим сукном с тусклыми, до конца не выведенными пятнами чернил. На нем в кажущемся беспорядке разложены стопки бумаг, в массивном письменном приборе рядом с карандашами в стакане стоит миниатюрный стилет с витой рукоятью.
На углу лежат счеты, ровно по линии сукна - видимо, ими давным-давно не пользовались.
– Присаживайтесь, пожалуйста, - Пьер подвел ее к диванчику у стены. Отошел к окну, повернулся, вернулся обратно к Элизе, сел рядом и взял ее за руку.
Она только глаза распахнула от удивления.
– Елизавета Павловна, я должен перед вами извиниться.
Элиза удивленно вскинула на него взгляд и, наверное, впервые посмотрела на жениха не как на объект насмешек или проблему, а просто - на человека. Увидела высокие острые скулы, серые глаза, раньше казавшиеся бесцветными, высокий лоб, прикрытый светло-русой прядью волос и синеватую тень усталости на веках.