Северный гамбит
Шрифт:
Наши отлично это понимали, уже через час после выгрузки к перевалу рванул по дороге передовой отряд, рота Т-54 с пехотой на броне — и перевал был взят, нам после рассказали, что уже за ним наша колонна лоб в лоб столкнулась с немецкой. Так как у фрицев брони не было, вышла бойня в ущелье, батальон егерей был расстрелян и раздавлен. К вечеру наши вышли на северный берег Ромбакен-фиорда и, выдвинув артиллерию, начали бить по Нарвику и немецким позициям у Ромбакенского тоннеля.
А мы, пройдя через горы, взяли Каттерат. И это было легко, немцев там было не больше полуроты, и тоже какие-то тыловые — но дальше, как и следовало ждать, застряли перед Ромбаком. С северного берега фиорда во фланг немцам стреляли уже и минометы, эшелоны разгружались уже и в Каттерате — внезапности не получилось, сражение приобретало «правильный» вид. Но нас там уже не было — спецназ не ставят в пехотную цепь.
Мы уходили в горы, а шум боя доносился у нас из-за спины. Мы шли на юг, по ущелью, в котором текла речка, та самая, что впадала в фиорд у Ромбака. Ошибается тот, кто считает, что самое частое на войне — это бой. Для пехоты — копать, для спецназа — идти. И обычно по пересеченной местности, нагруженными как лошади — все тылы на себе. Но сейчас — случай особый. До Бейс-фиорда здесь через горы километров восемь по прямой, и двенадцать с поворотами. И путь лежит сначала вдоль этой речки, носящей имя Раселва, затем водораздел — и уже другая речка, в соседний фиорд, куда нам и надо. Но вот на месте немцев, я бы обязательно послал егерей на этот водораздел. И чтобы разобраться с этим, мы идем, быстро и почти налегке. Я, Валька, Андрей, Влад, двое «пираний» из местных, Мазур с Куницыным, снайперская пара, Пилютин с Булыгиным, и отделение разведчиков Гвардейской Печенгской во главе с еще одним знакомым по сорок второму году, старшиной Бородулиным. А за нами выдвигаются главные силы — усиленная рота и еще восемь «пираний». Объявленный всем приказ — занять поселок, одноименный с фиордом. На самом деле, о чем знает лишь командир роты и мы, задача — довести нас до воды в сохранности и, если потребуется, встретить после. Но они с грузом, тащат помимо пулеметов и минометов еще запечатанные секретные тюки — наше водолазное снаряжение. И потому сильно отстают — мы намного быстрее.
Погода мерзейшая: серое небо, промозгло и сыро, холодный и мокрый ветер в морду — что хорошо, если впереди засада, звук относит от нее к нам. И, слава богу, не зима, внизу снега и льда нет, идти легко, и следов не оставляем. Не доходя до водораздела где-то с километр, на склоны уходят «группы прикрытия», в левой я, Мазур, Валька и Куницын, в правой — Андрей, Влад и Пилютин с Булыгой. Наверху уже бело, двигаемся вперед очень медленно и осторожно, держим связь по портативным рациям-гарнитурам — а последние триста метров идем перекатами, один — двое перемещаются до уже намеченного укрытия, все остальные страхуют, высматривая любое подозрительное шевеление.
Муторно? Но на войне есть правило: «Поспешай медленно». Если немцы всё же успели занять перевал — высота всего-то полсотни метров над дном ущелья — выскочив на них походным порядком, гарантированно получим нескольких «двухсотых» и «трехсотых», да и остальных прижмут огнем — как мы когда-то разыграли у Лаксэльва с немецкими егерями из «Эдельвейса». Спешка была, когда мы сразу же, не теряя времени, выскочили на маршрут — ну не должны были немцы так быстро выставить заставу! Бейс-фиорд — это тупик, аппендикс, отходящий от Уфут-фиорда на юг, нет там ни военных объектов, ни проезжих сухопутных дорог на Нарвик — не до того должно быть коменданту, когда русские у ворот! И, по последним данным, немецкого гарнизона в поселке нет — за ненадобностью, нечего там охранять, позиция ну совершенно не стратегическая!
Если не считать того, что с берега Бейс-фиорда открывается дорога в Нарвик по воде. Вот только протащить плавсредства через горы — это из области фантастики, а на реквизированном у рыбаков значительный десант не высадить — да и не пройдет десант, там на карте, не доходя до Нарвика, значится немецкая береговая батарея. Так нам шум не нужен — тихо проскочим, дело сделаем и так же тихо уйдем.
Но всё же, по закону подлости, случайный патруль с рацией оказаться в Бейс-фиорде может. И если герр комендант крепости Нарвик окажется очень дотошным, то не забудет передать приказ, выставить заставу на перевале, хоть отделение с пулеметом, в ожидании, пока подойдут специально посланные войска. Тут пары взводов с минометами будет достаточно, если окопаются, оборудуют позицию, то хрен их отсюда выбьешь без серьезной артподготовки! А стрелять придется издали, вслепую — по ущелью техника и пушки не пройдут. И погода такая, что на авиацию не сильно надеялся бы — низкие серые тучи едва не цепляются за вершины гор!
Но чисто. Противника не видно. Если совсем уж паранойя, то можно предположить особо хитрую засаду, лежат сейчас высоко на склонах снайперы-егеря, замаскировавшись камнями, и положат нас всех, когда втянемся на перевал. Но для того надо предположить, что немцы знали про операцию и конкретно про нас, причем начали реагировать заранее. Во что верится с большим трудом! И уж в искусстве маскировки эти спецы должны быть как минимум не ниже нас! С чем мы также пока не встречались.
Так что даю по радио сигнал Бородулину. И вижу, как наши идут по ущелью — впереди дозорная пара, готовая немедленно залечь, за ней восемь остальных. Дозорные поднимаются на перевал, через минуту один, стоя в полный рост, дает отмашку остальным — чисто!
Всё. Перевал наш, десяток разведчиков Бородулина занял позиции, у них два ПК и «калаши» у всех. И мы наверху — теперь можно продвинуться еще вперед. Чтобы, когда немцы придут, оказаться у них с фланга и тыла. И нашим не будем мешать, находясь гораздо выше сектора их огня. Восемь снайперок, в том числе одна «фузея», три СВД и четыре «винтореза», при защищенной радиосвязи между снайперскими позициями (распределение целей!) — это очень серьезно!
Радио от наших — уже вышли из Каттерата. Идут медленнее — груз у них! — но часа через три будут. Вот будет юмор, если в поселке мы застанем лишь безоружных норвежцев! Говорят, что дуракам везет — но исключительно оттого, что дурак, идя напролом, экономит время и силы, которые умный тратит на подготовку. И потому везение это — лишь до случая, когда нарвешься на действительную опасность. А что такое случится за длинную войну, вероятность весьма велика. Так что лучше перестраховаться на ровном месте — особенно когда время позволяет. Холодно, черт!
Вот отчего тут, Бородулин мне рассказал, генералы так ополчились на «поджопники»? Очень удобно — вроде фартука с завязками на поясе, сдвинуть можно хоть вперед, хоть назад, делается из чего-то теплого или непромокаемого, на земле сидеть или лежать гораздо приятнее, особенно осенью или зимой. «Боец должен стойко переносить тяготы и лишения», — а в госпиталь лишний раз, или детей после заводить — это как? И когда назад повернут, в ногах совсем не путается, хотя вид тогда, конечно, у бегущих в атаку… что начальству и не нравится! Ладно, на фронте опытные солдаты уже знают, что достаточно лишь неуставное снаряжение при начальстве не светить, ну, а как война закончится и опыт фронтовой забудут? А ведь по идее, когда тканые броники делать научатся, что мешает и «фартуки» шить из кевлара — как защиту на ноги при переползании, от осколков? Мы, спецназ, да еще особого подчинения, привилегию имеем таскать то, что нам самим больше нравится — и то пару раз от начальственных мудаков отбиваться пришлось. На коврике лежать, конечно, приятнее, чем на снегу — мда, а еще из него и рамы от рюкзака-станкача очень хорошие носилки выходят, если тебя… Холодно, черт возьми! Но перетерпим — чтобы немцы, если заявятся, ложились в землю уже навек!
Чаю горячего, из термоса-фляги. И шоколад, не плитками, а кусками, для нас деланый — на морозе зубы можно сломать! И снова оптикой вдаль — уже через полтора часа наши должны подойти — и вперед! Что за движение впереди? Немцы! Пришли всё же. Но опоздали на три с половиной часа. А то бы нам пришлось их выбивать с перевала — и не факт, что без потерь!
Шестнадцать человек. Как в «Зорях тихих» — видел этот фильм в кинопередвижке, еще в Варшаве. Вышло не хуже, чем в нашем времени — только еще и про русбой вставить успели, как старшина Басков и Женя Комелькова лихо фрицев-разведчиков обрабатывают, и в самом конце старшина в избушке — там техника адаптирована для ножевого боя, но движения уж очень характерные: уйти с линии атаки, противником прикрыться от возможного выстрела, нож ему в печень, бросок ножа в того, кто с автоматом, еще одного фрица ногой, перекатом туда, МР схватить — в общем, получилось нечто больше похожее на прапора Волонтира из «Зоны особого внимания», как он четырех зеков уложил. Шестнадцать немцев — стандартное у них пехотное отделение, не десять человек, как у нас. Вот только против вас сейчас не старшина с пятью девчонками, так что вы, фрицы, очень крупно попали. Ну мы ж не звери, кого-то и живым возьмем — надо же допросить, откуда вы взялись и сколько еще вас в поселке осталось!
Судя по виду, не пехота, а егеря. Идут цепочкой, пара в дозоре, впереди остальных. Два пулемета, один в голове, второй у замыкающего. У одного фрица рация, из рюкзака штырь антенны торчит. А второй в основном строю, похоже, офицер! Итого, четыре приоритетных цели. Ну, а о дозорных Бородулин позаботится — на ближних подступах там место абсолютно голое, укрыться негде! Сообразят ли немцы, как мы, влезать на склон? Егеря всё же!
— Орел-один, — мой позывной, голос Влада, — четвертый в строю, снайпер, Пилютин взял. От нас работа трое. Концевой МГ наш.