Шагай вперед, мой караван...
Шрифт:
В белой гостиной на шкуре белого медведя был накрыт журнальный столик, сервированный на двоих. В золоченых чашечках еще дымился турецкий кофе, распространяя терпкий, дразнящий обоняние аромат.
– Ой, ты кого-то ждала!
– смутилась Лана.
– Конечно ждала, - улыбнулась Натель.
– Тебя.
– Но я же, как последняя невежда, ворвалась без предупреждения.
– Разве? А по-моему ты позвонила. Прямо в душу.
– Натель, ты чудо! Я не устаю восхищаться тобой.
– А я тобой. Ты прошла в редакции на ура. И, заметь, я в этом ни чуточки не сомневалась. По-моему, нам есть за что выпить. Я знаю, ты за рулем. Символичес- ки.
– Она подняла со стола заранее приготовленную четырехгранную бутылку Амаретто, выдернула квадратную стеклянную пробку и наполнила бокалы золотистым ликером с запахом горького миндаля.
– За начало твоего самоутверждения на новой земле. Ничего сверхестест- венного не произошло. Кесарю - кесарево!
– Осушив свой бокал, она затянулась сигаретой - длинной, изысканно-тонкой, допила неспеша кофе и предложила: - Давай искупаемся. Только не отнекивайся.
Лана и не собиралась “отнекиваться”. Она облачилась в предложенный Натель купальник и с разбегу нырнула головой вниз в бассейн. Прохладная голубая вода приняла ее в свои объятия, наполнив тело блаженством.
– Хорошо-то как!
– крикнула она с благодарностью гостеприимной хозяйке, уходя под воду. А потом долго, самозабвенно плавала кругами вдоль выложенных узорчатым кафелем стенок бассейна.
Натель, пробыв в воде всего несколько минут, перебралась в джакузи, предварительно поставив на бортик два высоких стакана с ананасовым соком. Наплававшись вдоволь, Лана присоединилась к ней. Это было ее первое знакомство с джакузи. От неожиданности она вскрикнула. Горячая вода с непривычки обжигала. К тому же она буйно бурлила и пенилась.
– Я чувствую себя Иванушкой-дурачком из Конька-горбунка, которого окунули сначала в котел с водой студеной, а потом - с водой вареной, - засмеялась Лана.
Через несколько минут вода уже не казалась ей такой горячей. Она расслабилась, подставляя тело упругим бурлящим струям, и даже зажмуилась от удовольствия.
– Просто не верится, что через два дня я начну работать - здесь, в Америке, - не открывая глаз промурлыкала Лана.
– Я не уверена, что эта работа пойдет тебе на пользу, - отрезвляющим тоном заметила Натель.
Лана удивленно посмотрела на нее:
– Что ты имеешь ввиду?
– Ведь ты уехала из своей страны не для того, чтобы внутри Америки воссоздавать ее жалкое подобие, как это делает большинство здешних иммигрантов.
– Почему “жалкое”?
– Потому что другого подобия просто не получится. Если хочешь знать мое мнение, нужно шагать в ногу с той страной, которую сам для себя выбрал, жить в ее ритме, по ее правилам, а не по тем, от которых уехал.
– Может ты и права, Натель, но пока что мне выбирать не приходится.
– Прекрасно все понимаю. Это так, на будущее.
Заметив, что солнце уже клонится к закату, Лана заторопилась.
– Боже мой, совсем забыла про время. Меня наверняка уже разыскивают. Где у тебя душевая?
Заскочив по дороге в супермаркет, она примчалась домой, испытывая чувство вины перед домочадцами. Левон, не поднимая головы, из-под очков осуждающе посмотрел на жену. Инга и Вика - не хозяйничали, нет - топтались на кухне, в тщетных попытках найти что-нибудь съестное.
– Мама! Ну наконец-то!
– радостно вскричала Инга.- А то мы уже собрались умирать с голоду.
– А я так надеялась, что дочери встретят меня обедом собственного приготовления, - выпадом на выпад ответила Лана.
– Ну, ма-ма.
– В тоне Инги звучала укоризна.- Мы целый день занимаемся. А ты всегда дома... Мы уже как-то привыкли, что ты...
– Придется отвыкать,- весело перебила ее Лана.
– И обеды, я думаю, будем отныне готовить по очереди.
Дочери воззрились на нее в выжидательном недоумении.
– Не знаю, как вам это понравится, но, в любом случае, поздравьте меня - с понедельника я начинаю работать.
– Как!
– Где?
– Кем?
– Я догадываюсь,- язвительно заметила Инга.- Бэби-ситтером или сборщицей в армянском ювелирном бизнесе, как все наши.
– Нет, дочка, не угадала. Литературным редактором в русской газете.
У Инги и Вики даже рты открылись от удивления.
– Мама! Не может быть! Ты это серьезно?- подскочила Вика и повисла у нее на шее.
– Какая же ты молодец! Да иначе и быть не могло. Ведь ты у нас все умеешь.
– Но как тебе удалось?
– недоумевала Инга.
– Расскажи.
– Потом. После обеда. А то мы и вправду умрем все с голоду. Я принесла с собой вкусные вещи.
Уже за столом, обдумывая услышанную новость, Инга спросила:
– Мам, но ведь раз ты будешь работать, мы сможем теперь купить вторую машину?
– А зачем тебе вторая машина?
– Ну, как же... Ты будешь уезжать на весь день на работу, а мы все останемся без машины.
– Боюсь, что с моей работой не только машины - велосипеда не купишь.
– И кому же нужна такая работа?
– Мне.
– Голос Ланы, независимо от нее, прозвучал так жестко, что все расспросы тотчас прекратились.
– Это Америка, девочки. Здесь, ничего не делая, не проживешь. Боюсь, что работать придется и вам.
– Нам!?.- вскричала Инга.- Но мы же еще учимся.
– Учиться и работать здесь очень принято, даже в обеспеченных семьях. Это приучает молодежь к самостоятельности, дает ей определенную финансовую независимость.
– Верно, верно,- оживилась Вика.- Я в школе слышала, что не только девочки, но и мальчики могут подработать, присматривая по вечерам за соседским ребенком, если его родители, скажем, уходят в гости. И даже собственные родители им платят за помощь с младшим братом или сестренкой. Представляете?