Шагай вперед, мой караван...
Шрифт:
– Хорошо-то как.
– Давид блаженно жмурился, как кот на солнышке.
– Внутри аж все потеплело. Забытый домашний уют. Родительская забота. Щебет сестер. Викулик! Ну-ка, быстренько, как младшая, подлей мне еще кофейку.
Вика с готовностью вскочила.
– Расскажи, как дела в новом бизнесе, - попросил отец.
– Да рассказывать пока особенно нечего,- отозвался Давид с полным ртом.- Но, кажется, потихоньку встаю на ноги. Самое главное - начали появляться заказы. Без них бы делу труба. О наваре думать пока рановато. Все, что удается заработать, пускаю тут же в оборот - на оборудование, на рент помещения, на рекламу. Здесь всегда так. Опытные люди говорят, если к концу первого года дойдешь до самоо- купаемости, считай, что бизнес состоялся. Но, знаешь, отец,- с благодарностью в голосе добавил он, - жить стало заметно спокойнее и приятнее. Появилась надеж- да, новые планы, стимул.
Левон удовлетворенно кивнул.
– А как дела у Пегги?
– Пегги молодцом. Оказалась первоклассным бухгалтером, секретарем и менеджером. Все помнит, все знает. Если нужен английский с клиентами, с магазина- ми или банками - так лихо общается. Талант! Я без нее теперь как без рук.
Обтерев губы салфеткой, Давид чмокнул Пегги в щеку. Она удивленно посмотрела на него и широко, по-детски улыбнулась.
– У меня идея!
– воодушевился Давид.- Я вас всех везу сегодня к океану.
– К океану!? Ура!
– вскочила Инга.- Как приехали, об этом мечтаю. Ведь он же где-то совсем рядом, а мы его до сих пор не видели. И купаться будем?
– Вот с купанием ничего не получится, - остудил ее пыл Давид.
– Почему? Хоть, по календарю уже, считай, зима, на улице теплынь.
– Здесь и летом не очень-то искупаешься. Вода всегда неприятно холодная.
– Но почему? Почему?
– Говорят, холодное северное течение именно в наших краях подходит ближе всего к берегу. Серфингистам это не помеха. Есть не мало и местных “моржей”. Но лично меня в такую воду не затащишь. И потом, знаешь, - он сделал Инге страшные глаза, - к нашим берегам очень часто подплывают голодные акулы.
– Брр, - передернулась она.
– Нет уж спасибо, обойдемся без такого купания.
– Зато мы увидим океан!
– У Вики глаза сияли.- Надо поскорее убрать со стола, пока Давид не передумал.
– Братишка, а можно мы еще одного человечка с собой возьмем?
– попросила Инга.
– Мою школьную подругу.
– Конечно можно, чего спрашиваешь. В машине места много.
Инга бросилась звонить Карине, договорившись с ней, что они ее подхватят по дороге.
Полчаса спустя они уже мчались по фривею в сторону океана. Девочки, устроившись вчетвером на заднем сиденье, весело болтали по-английски. Только Карина еще в основном отмалчивалась. Лана, глядя на дочерей, радовалась, что языковая стена потихоньку начала рассыпаться перед ними.
Океан появился внезапно, из-за поворота дороги, заполнив собою все обозримое до горизонта пространство. Девочки прижались носами к стеклу. Пегги продолжала сидеть, откинувшись на спинку кресла, равнодушно глядя в сторону, будто всем своим видом хотела сказать: Уж кого-кого, а меня этим не удивишь, я насмотрелась на Тихий океан с обоих сторон.
– Ты выросла на берегу океана, не так ли?
– спросила ее Лана.
– О, да, да!
– закивала головой Пегги.
– В каком городе вы жили?
– В Катеэль. Восточный берег острова Минданао.
– Ты его помнишь?
– Наш город? Конечно. Я все помню. До мелочей. Ведь мне было уже 10, когда мы оттуда уехали. Город был очень бедный, как и вся страна. Но для меня - уютный, красивый... Лучший в мире. Там я была дома. Там я была своя. А здесь - всем чужая, никому не нужная, кроме Давида. Даже родителям.
– Ну уж только не родителям, - запротестовала Лана.
– Да, да. Им просто некогда обо мне думать. Им надо выживать. Как всем нам. У всех, кто живет в Америке, в голове одни биллы и доллары - как заработать деньги, чтобы закрыть биллы, которые спускают на вас, как собак, в конце каждого месяца.
Не на все сто процентов, но Лана поняла Пегги и посмотрела на нее с искренним сочувствием. Должно быть, Пегги было еще труднее понимать Лану из-за ее корявого английского.
– На Филиппинах Тихий океан такой же, как у берегов Америки?
– продолжала расспрашивать Лана.
– О, нет. Совсем не такой. Здесь он и вправду тихий, мирный. Шторма бывают очень редко. А там, у нас, случаются страшные бури. В глубинах океана рождается цунами, и на берега обрушиваются огромные волны. Они разрушают города, топят корабли. Там океан не Тихий, а Грозный.
Заметив, что мать напряженно морщит лоб, пытаясь понять Пегги, Вика взяла на себя роль переводчика.
– Мама, мама! Посмотри! Уже виден прибой. Мы совсем близко!
– ворвался в их первую беседу голосок Инги.
Ее подружка тоже видела океан впервые и сидела притихшая, не спуская с него глаз. Проехав несколько миль, Давид не без труда нашел место для парковки. Девочки выпрыгнули первыми.
– Ну как?
– с торжествующим видом спросила Карину Инга, будто показывала ей личные владения.
– Здорово?
– Ты знаешь, - охладила ее пыл Карина, - сблизи ведь не видно, какой он большой. Я выросла на берегу Каспийского моря и, честно говоря, не вижу особой разницы. Те же песок, вода и прибой.
– Ну ты скажешь!
– возмутилась Инга.
– Разве можно сравнить какое-то там Каспийское море и Тихий океан!
– Нет, нельзя, - согласилась Карина.
– Мне мое море ближе и дороже.
Не найдясь, что ответить, Инга лишь озадаченно смотрела на нее. К ним подошел Давид.
– Сестренка, познакомь меня со своей подругой, - сказал он, улыбаясь.
– А то я всю дорогу сидел к вам спиной и не имел возможности даже ее рассмотреть.
– Не дожидаясь, пока Инга исполнит его просьбу, он сам протянул девушке руку: - Разрешите представиться, мадемуазель. Давид. Самый лучший, самый старший брат.
Она аккуратно вложила мягкую теплую ладошку в его заскорузлую руку и, смущаясь, проговорила:
– Карина.
Он задержал рукопожатие чуть дольше, чем требовалось, внимательно заглянув в ее большие, бездонные глаза.
– Вы не знаете, сестрички, почему у армянок такие потрясающе красивые глаза?
– спросил он, не переставая улыбаться.
– Вот мы с вами полукровки, и нам до этих двух Черных морей далеко.
– Такими неосторожными репликами ты рискуешь нажить себе врага, - съехидничила Инга.
– В ее глазах отражается вовсе не Черное море, а Каспийское. И вообще, о чем мы болтаем? Разве для этого мы сюда столько ехали? Бежим скорее к воде!