Шагай вперед, мой караван...
Шрифт:
– Не вижу ничего в этом предосудительного,- сказал молчавший до сих пор Левон.
– В ребенке таким путем воспитывается чувство ответственности. Он относится к родительскому поручению, как к работе, и выполняет его более добросовестно.
– А я этого не понимаю, - передернула плечиком Инга.
– Маразм какой-то. Брать с родителей деньги за то, что ты и так должна делать. С соседей - еще куда не шло.
– Тебе, милая, часто придется здесь сталкиваться с вещами, которые нам трудно понять, - сказала ей мать.
– Например, если старый человек не заработал собственным трудом себе на пенсию, его будет содержать государство. Если он нуждается в уходе, государство оплатит и это. И неважно, кем будет ухаживающий - посторонним, дочерью, сыном, женой или мужем.
– Как это?
– не поняла Вика.
– Государство оплачивает взрослым детям уход за их собственными родителями? Или жене - за мужем? Да это же и так их святая обязанность!
– Только не в Америке. Свобода по-американски это, видимо, когда никто никому ничего не должен. У них ведь как... Окончил сын или дочь школу - лети на все четыре стороны. Начинай жить отдельно и самостоятельно.Учебу родители оплатят. А остальное их не касается. Ну и дети, в свою очередь, не обременены чувством ответственности за стареющих родителей. У тех и других своя собственная жизнь.
– Мара-азм!
– нараспев повторила Инга.
– Теперь я поняла, почему американцы заводят себе не одну, а целую свору собак. Выпихнув из дома родных детей, они забивают ими пустоту и одиночество. И, вместо внуков, нянчатся с четвероногими. Ну да это их проблемы.А где еще может подрабатывать учащаяся молодежь?
– В больших и маленьких магазинах - продавцами, кассирами, - ответила Лана.
– В ресторанах и кафе официантами, посудомойками, уборщиками. В парикмахерских салонах. В библиотеке. Да мало ли где.
– А что, стоит подумать, - как бы про себя промурлыкала Инга.
– Финансовая самостоятельность - это по мне.
Глава 15
С понедельника для Ланы, а следовательно и для всей ее семьи, началась новая жизнь. Чтобы не оставаться на весь день без машины, Левон отвозил ее утром на работу, а к пяти забирал.
Лане, или Светлане Андреевне, как ее теперь снова величали на советский манер, выделили рабочее место в комнате с двумя пожилыми корректоршами из Киева. Это были очень образованные, начитанные женщины, обе в прошлом редакторы крупного издательства, здесь же безропотно принявшие то, что им предложили. Узнав об этом, Лана не могла избавиться от чувства вины перед ними, поскольку считала, что заняла место, которое ей не принадлежало.
Отделом рекламы в “Авангарде” заправляла Сильва Оганян - эксцентричная, общительная, бойкая армянка лет сорока. Не женщина - динамит, с юмором и деловой хваткой в придачу. Благодаря ей страницы газеты ломились от рекламы. Без преувеличения можно было сказать, что благополучие всей редакции держалось на плечах этой огненной кариатиды.
Сильва очень обрадовалась появлению Ланы.
– Ура! В нашем полку прибыло!
– со свойственной ей эмоциональностью приветствовала она новую сотрудницу, успев предварительно все разузнать о ней.
– Будем работать вместе. Как только появится свободная минутка, сразу ко мне. Поболтаем, посплетничаем. Я тебе все про всех расскажу. Да, кстати, у меня к тебе вопросик. Ты у нас зачислена как Прокофьева, верно?
– Ну верно. А что?
– Не ты ли случайно написала роман “Узкая стезя”?
– Совершенно случайно, я. А что?
– Золотко ты моё! Солнышко!
– Сильва готова была броситься ей на шею.- Я как только твою фамилию услышала, так в осадок и выпала. Вовке - мужу, говорю, неужели к нам пожаловала та самая Прокофьева-Меликсетян? Я ж твоей “Стезей” еще в Союзе зачитывалась. И, представь, сюда привезла, в числе своих любимых книжек.
Лана не могла скрыть своего удовольствия.
– Спасибо, - сказала она с достоинством великой писательницы.- Вы мне льстите.
– Погоди!
– Сильва прищурилась.- Фамилия у тебя вроде как наполовину армянская, но армянкой от тебя даже не пахнет. Шатенка. Глаза серые. Ноги не кривые и попа под коленками не висит.
Лану рассмешила эта подкупающая непосредственность.
– Я что-то не поняла, ты сделала мне комплимент или наоборот.
– Она невольно тоже перешла на “ты”.
– Ясное дело, наоборот!- притворно возмутилась Сильва.- Ну скажи на милость, на кой черт настоящей армянке серые глаза и прямые ноги.
– Вообще-то я русская, - с сожалением, что не оправдала ее надежд, призналась Лана и, чтобы совсем ее не разочаровывать, уже по-армянски добавила: - Но после замужества довольно долго жила в Ереване.
– Ну так это меняет дело. Слушай, сейчас ты скажешь, что и муж у тебя непонятно кто. Да?
– с комичным видом сыщика допытывалась рекламный агент.
– Вот тут в моей анкете полный порядок. Муж - чистопородный армянин, - в тон ей подыграла Лана.
– Слава Богу, хоть с мужем не промахнулись.
– Кстати, что-то я не заметила в тебе самой ни одного из перечисленных тобой признаков. Ноги как ноги, ничего не висит и глаза у тебя какие-то серо-буро-малиновые в крапинку.
– Так я ж экземпляр не типичный. Я армянка не армянская, а ташкентская. Разницу чуешь?
– Ага. Вот теперь мне сразу все стало ясно.
– Нет, ты мне определенно нравишься. Теперь я не сомневаюсь, что мы сработаемся.
“Срабатываться” с Сильвой было совсем не обязательно, поскольку области их деятельности практически не соприкасались, если не считать, что камерный штат газеты насчитывал меньше двух десятков сотрудников, и все они были друг у друга на виду. Материалы для редактуры Лана получала от Софы и ей же их возвращала. Она понимала, что первые месяц-два будет находиться под микроскопом, что каждая ее поправка в рукописи, каждый шаг и жест будут анализироваться на предмет ее пригодности в целом. И соответственно старалась не ударить лицом в грязь.
Глава 16
В воскресенье утром в новом доме за завтраком собралась вся семья - родители, обе дочери, и сын со своей герлфренд. Левон съездил в русский магазин и накупил там всяких “копченостей”. Лана испекла свои фирменные творожники со сметаной. Пегги приготовила омлет по-американски - с беконом, грибами и сыром. Вика сделала свежевыжитый апельсиновый сок. А Инга заварила кофе в кофемейкер, только что подаренной им Пегги.
Покончив с подготовительной суетой, все расселись вокруг овального стола и с аппетитом набросились на еду.