Шанхай. Книга 1. Предсказание императора
Шрифт:
Телохранитель снова подумал о своем сыне и племяннике.
— Сумеет ли избранный тобой убийца показывать фокусы, жонглировать и делать акробатические трюки? — удивила своим вопросом Цзян.
— Да, но…
— Хорошо, — перебила его Цзян. — Когда ты выберешь того, кому предстоит возродить Гильдию, пришли его ко мне.
Глава двадцать девятая
СЕТТЛЬМЕНТ И ТАЙПИНЫ
Лето 1852 года, через двадцать месяцев после начала тайпинского восстания
Ричард с трудом сдерживал смех, наблюдая за происходящим в его частных покоях на окраине знаменитых садов Юйюань, или Садов Радости, хотя он прекрасно понимал, что ничего особо смешного тут нет. Ни гармоничные линии панелей из красного дерева, ни глубокий неподвижный пруд с ярко-оранжевыми карпами и горбатым мостиком, ни покой и благолепие, царящие в безукоризненно ухоженных садах, не могли снизить градус враждебности, царившей в комнате. Даже добраться в это проклятое место стало почти непосильной задачей после того, как маньчжуры в этой части города потерпели поражение от «Братства малых ножей», одного из многочисленных тайных обществ ханьских триад. [50]
50
Триады — патриотические организации, возникшие в Китае в конце XVIII в.; выступали за свержение маньчжурской Цинской династии. Названы в знак единения неба, земли и человека. Впоследствии превратились в бандитские сообщества. (Прим. ред.)
Торговцам было все равно, с кем иметь дело — с лживыми маньчжурами или откровенными бандитами из триад. Никто не верил в то, что триады удержат контроль над Шанхаем надолго. Они уже начали драться друг с другом.
Это не волновало ни английские, ни французские, ни американские власти. Триады со временем сами по себе расползутся по своим крысиным норам. А вот тайпины, эти религиозные фанатики, представители которых сидели сейчас по другую сторону стола от комитета торговцев, контролировали уже третью часть Срединного царства, включая его древнюю столицу Нанкин, обладали значительной властью и решительно выступали против употребления опия их народом.
Каждый раз, когда торговцы говорили, а Ричард переводил, тайпины отвечали все более угрюмыми взглядами.
Делегацию тайпинов возглавлял не их лидер Хун Сюцюань. Главный, который сидел прямо напротив старого Врассуна, называл себя Западным Царем. Таких «царей», как он, было, по всей видимости, пять. Ричард мысленно улыбнулся, подумав, какое направление должен символизировать пятый Царь. Однако в остальном в повстанцах не было ничего забавного. Тайпины вышли из убежищ в горах чуть менее трех лет назад. И хотя поначалу они проигрывали в схватках с маньчжурами, их ряды быстро росли, и вскоре последовали победы.
Ричард думал: имеет ли отношение к военным успехам мятежников его брат?
Религиозные установки тайпинов были столь строгими, что всем мужчинам и женщинам под страхом смертной казни запрещалось вступать в интимные отношения до тех пор, пока маньчжуров не выбросят из Пекина. Все их люди были организованы в строительные и воинские подразделения, во главе которых стояли военные. Они подчинялись капитанам, те были подотчетны Пяти Царям, а последние отчитывались напрямую перед самим Хуном Сюцюанем, Небесным Царем. Тайпины очень быстро разогнали местных правителей и крупных землевладельцев, а их имущество и угодья раздали беднякам, обеспечив себе еще больше сторонников. Мятежникам начали один за другим сдаваться городки, а затем и большие города. Год назад тайпины опрокинули маньчжуров и взяли Нанкин, объявив его своей Небесной столицей.
Каждый тайпин был обязан носить оружие. Это требование распространялось на всех, за исключением детей, которых в связи с запретом на половые контакты было, понятное дело, очень мало. Искусству обращения с оружием обучали даже стариков. Захваченные земли распределяли между воинами, а продовольствие раздавали населению в соответствии с потребностями каждой семьи. С женщинами тайпины обращались так, как если бы те были ровней мужчинам. Кроме того, они запретили бинтование ног во всех его видах и объявили вне закона маньчжурскую традицию брить лбы и заплетать волосы в длинные косички. Именно внешний вид отличал людей, сидевших сейчас напротив торговцев, от большинства остальных китайцев.
Тайпины также должны были заучивать наизусть длинные отрывки из религиозных сочинений Небесного Царя. Если тайпин не мог процитировать по требованию командира тот или иной отрывок, его ждала немедленная казнь без суда и следствия. В субботу вечером начинался священный день отдохновения, а в воскресенье все были обязаны присутствовать в церкви. И разумеется, алкоголь и опиум — особенно опиум! — были запрещены под страхом смерти.
Западный Царь оперся ладонями о красивый, но пустой стол и встал, собираясь уйти.
— Похоже, нам больше нечего обсуждать, — произнес он, а затем выкрикнул какую-то команду, понять которую Ричарду не удалось. Видимо, это был язык хакка.
— Нам нужно обсудить очень многое, — возразил Элиазар Врассун.
На мгновение Ричард подумал о фальсифицированной фотографии старшего сына Врассуна, надежно спрятанной в тайнике его письменного стола.
— Вы просто воры и разбойники, — прошипел Западный Царь в лицо Врассуну. — Вы травите наш народ. Вы не верите в единого и истинного Бога.
Ричард переводил медленно, давая аудитории время для того, чтобы хоть немного успокоиться. Когда он закончил, из-за стола поднялся Джедедая Олифант и проговорил, обращаясь к Ричарду:
— Переведите то, что я сейчас скажу, как можно точнее, чтобы этот безбожник все понял. — Ричард кивнул. — Скажите ему, что фирма «Олифант и компания» пришла в Китай с одной главной целью: нести здешним людям Слово Иисуса Христа и Отца Его, единого и истинного Бога.
Ричард колебался.
— Переводите же!
Ричард перевел.
— Вы не продаете моему народу опий? — повернулся Западный Царь к Олифанту.
Ричард снова перевел.
— Мы не занимаемся ничем подобным. Мы продаем разные товары, как должны поступать все торговцы, и несем заблудшим душам Слово Божье.
— Какое именно слово? — сердито спросил Царь.
Олифант достал из старинного кожаного футляра семейную Библию на великолепной веленевой бумаге и протянул ее тайпину. Тот передал книгу своему переводчику, который открыл ее и заговорил с Царем на языке хакка. Глава делегации улыбнулся, покачал головой и небрежно, словно какой-то хлам, бросил книгу на стол.