Шанс для изгоев, или Прощай, Академия!
Шрифт:
Продравшись сквозь дебри незнакомых слов, я сумела кое-что для себя уяснить.
В древности заклятия не рисовали, а составляли, причем порой колдуны сами не понимали, что делают и почему это работает. Например, выражение «ветка шестилетней омелы, взятая на рассвете» означало, что подойдет любая старая омела, срезанная незадолго до ритуала.
— А «хвост трехцветной кошки в пору цветения лип»? — предположила я, показывая: слушаю внимательно, несмотря на закрытые глаза.
— Что автор инструкции очень не любил кошек, — хмыкнула колдунья.
И
Последние несколько сотен лет практиковались так называемые «смешанные» схемы, в которых использовались чертежи и дополнительные элементы вроде свечей, крови, травок и магических приспособлений. На суть заклятия это влияло мало (исключение — демонология, где участие живого существа из нашего мира жизненно необходимо), зато процентов на десять-пятнадцать повышало эффективность серебряной пыли.
— Смешанные заклинания — самые популярные, — утверждала Мела. — В Академии преподают именно их. А на выпускном экзамене ингредиентов нет — профессора проверяют, как студенты приспосабливаются к непривычным условиям.
— Это сложно?
— Требуется смелость, чтобы сделать все по-своему. Видела, как Лилея кружила вокруг Брена? Она же знала тот рисунок лучше него, но не решалась взять на себя ответственность.
— И в этом ее проблема?
Колдунья отвела взгляд.
— Ее проблема заключается в том, что она связалась с Академией. Там пытаются воспитать сверхлюдей, а у нее нет задатков лидера.
— Как и у тебя.
Она улыбнулась с какой-то горечью.
— Я — одиночка. Меня устраивает мое общество и мне не нужно признание.
— Тогда почему ты полезла к Вальену?!
Мела не ответила. Нахмурилась, продолжила просветительскую беседу. Упомянула о современных направлениях в разработке заклинаний (чертежи и благословенное серебро в огромных количествах), напомнила об отсутствии Сойла и политике Треннана («Волшебство в каждом доме — это не миф», — мог бы гласить его девиз), завела речь об ограниченных запасах чудодейственного металла…
— А сегодня? На Лилею что-то подействовало, правда? Она вела себя так, будто в нее вселилась Ласка и приняла Сокола за Ястреба.
— Тш-ш-ш…
— Что?
— Думаю, лучше сделать вид, что мы этого не заметили.
Я возликовала. Мне не привиделось — с девушкой действительно творилось что-то не то. Но…
— Ты же говорила, серебро нашего маньяка уничтожилось вместе с твоим, — напомнила осторожно.
Зря я открывала рот. Порой лучше просто принять чужие слова на веру и не рыпаться, потому что в противном случае лекция продолжится еще на полчаса. А если сократить пространные объяснения, оставалась пугающая истина: кто-то в нашем окружении настолько умелый, что освоил заклинания высших уровней — те, эффект от которых проявляется не сразу.
Мела считала, что такие «подарочки» уже висят на всех нас и ждут запланированного часа. В кои-то веки ее паранойя была сильнее моей. Или она о чем-то умалчивала?
***
От взрыва перенасыщенного информацией мозга меня спасло появление тресковницкого служащего Академии. Он извинился раз двадцать, осведомился о здоровье «молодой госпожи» и, заикаясь, спросил, что делать с собакой.
— Усыпить? — его голос переполняла надежда.
Колдунья покачала головой.
— Зачем? Он не виноват. К тому же у меня на него планы. Мне нужна повозка и, желательно, клетка.
Вскоре Мела укатила.
— До темноты вернусь, — сказала на прощанье.
Еще пробормотала что-то насчет транспортной конторы и кошмарно дорогой срочной почты, затем лошади поспешили вперед, и телега скрылась за поворотом.
— Не сдохнет? — ухмыльнулась Ласка, провожая их взглядом. — Перевозчики дерут и за корм, но держат зверье впроголодь.
Насколько я поняла, колдунья собиралась отправить собаку в Ольшань через портал («Воспользуюсь служебным положением. За это, конечно, не похвалят, но в Академии задерживаться я не собираюсь. Отработаю положенное по контракту и уберусь туда, где о магии и не слыхали», — пояснила со смешком). Адресат «посылки» — барон Ирресский, поэтому вопросов о доставке в Барсуки не возникнет. Примерно через неделю золотистая гончая будет резвиться в Подлесье.
Свадебный, чтоб его, подарок…
— Надеюсь, сдохнет.
Илона взглянула на меня с непонятным уважением.
— Тоже не понимаете, почему некоторым четвероногое твари дороже двуногих?
Честно говоря, мне было плевать на собаку. Пожелание касалось Артана. И той, что заняла мое место…
— Как же бесит! — не выдержала я. — Бесит!!!
— Заучка?
— Аристократичный выродок!
— Вам-то он зачем? — Ласка не скрывала недоумения.
Я пришла в себя. Конечно же, речь шла о разных «выродках». Мой прохлаждался на севере. Развозил свадебные приглашения, праздновал последние свободные деньки… Интересно, какая она? Похожа на меня или полная противоположность?
Плевать! Мне без разницы!!!
— По-вашему, на этом свете нет других знатных негодяев, кроме Вальена?
«По-моему, ни один знатный негодяй и не взглянет на такую невзрачную каланчу, как ты», — уверяли ее глаза.
Хорошо, что я никогда не волновалась насчет собственной внешности. Меня она устраивала, а мнение окружающих не интересовало ни капельки. Эгоизм — полезное качество, разве нет?
Но почему же из головы никак не шло Подлесье и его обитатели?
— Меня не интересует Ястреб, — я решила не юлить и сходу расставить все по местам.
— Тогда почему вы вечно смотрите на меня так, словно я предала родину?
Ласка не злилась — скорее, потешалась над моей серьезностью. Это задевало куда больше, чем откровенная неприязнь.
— Не понимаю вас, — она сама напросилась, и я не собиралась проявлять тактичность. — Вы красивая, молодая, без предрассудков… Не подумайте, что осуждаю. Ваши отношения с мужем — не моя забота. Заводите сколько угодно интрижек, здесь нет отдела нравов. Но…
Я неловко запнулась. Вообще-то в мозгу давно сформировался вопрос, однако что-то мешало его озвучить.