Шанталь. Шах и мат
Шрифт:
Патрис знал меня как никто другой. Он чувствовал все, что происходило со мной в этот момент, но действовать не спешил, лишь пальцем дотронулся до моей нижней губы, слегка надавив, потянул ее вниз… и все сдерживающие меня барьеры в одночасье рухнули. Обеими руками схватив его за ворот сорочки, я притянула его к себе и первая впилась в его губы, о которых столько времени запрещала себе и мечтать…
Природа бушевала. Тучи окончательно заслонили небо, погрузив окружающий мир во тьму, изредка разрываемую сверкающими молниями. Сильный ветер вперемешку с ливнем обрушился на крепость, словно задался целью снести ее целиком; в поисках спасения загнал
– О боже, что это? – пораженно оглядываясь по сторонам, я стыдливо прикрылась промокшей до нитки одеждой.
– Проклятье! – вскочив, Патрис протянул мне свою сорочку. По длинным волосам и голому торсу античного бога струйками стекала вода. – Скорее одевайся и бежим, пока нас не снесло отсюда к чертям собачьим!..
Нам удалось незамеченными спуститься вниз, и уже через пять минут за нашими спинами захлопнулась дверь моей спальни. Один взгляд друг на друга… и все началось заново…
Глава 4
«Давным-давно, давным-давно,
Тому уж двадцать лет,
В янтарном замке жил король,
Каких уж больше нет.
Он добрым был, и весь народ
Его в ответ любил,
Но тот, кому он доверял,
Его же и сгубил.
Кинжал в спине, и ждет конец
Бесславный короля,
Под сапогом его венец,
А дом теперь – земля.
Давным-давно, уж двадцать лет,
Нет с нами короля,
И спит убийца сладким сном,
Под сенью янтаря…»
Наверху с шумом распахнулось окно. Свесившись из окна с риском полететь вниз и расшибиться в лепешку, генерал тщетно пытался рассмотреть поющего, но его уже и след простыл. И только в воздухе все еще звенели слова:
«Давным-давно… но день придёт,
Врага отмщенье ждёт,
У трона, и с клинком в груди
Он свой конец найдет…»
Ад и пламя! Что-то происходило. Что-то, чему он не мог дать точного объяснения, но это только усиливало внутреннее беспокойство. Прежде не осмеливающийся роптать, запуганный народ неожиданно осмелел. Все чаще в утренних рапортах стали встречаться такие выражения как: «оказали сопротивление», «разоружили», «напали и поколотили дубинками» …
А теперь ко всему прочему добавился и этот, неизвестно откуда появившийся пасквиль, который с удовольствием подхватил народ и начал распевать его на каждом углу, превратив в песенку. Да что там на углу! Эта мерзость звучала даже здесь, в его дворце, самом охраняемом во всей Боравии месте! Не далее как вчера он собственными ушами слышал, как младшенькая Эржебет мурлыкала назойливый мотив во время разучивания новых па менуэта.
Немыслимо! Его собственная дочь! Кровь от крови и плоть от плоти его. И как назло Диффанчини отсутствовал. Из надежного источника кардиналу стало известно об ухудшении здоровья Папы, и он, не теряя времени отбыл в Рим, чтобы быть в курсе последних новостей и с помощью шантажа и подкупа заручиться поддержкой влиятельных сановников, чье слово могло стать решающим в нужный момент. И вот теперь, когда его не было рядом, Айвану просто не у кого было спросить
Хорошо хоть до отъезда хитрый итальянец успел договориться с Ферко Гаспареком – представителем одного из богатейших семейств на юге страны. Всего лишь князь, честолюбивый Ферко мечтал о большем для своих детей, и в частности для своего старшего сына и наследника Кристофа. «На пути к цели все средства хороши», – любил говаривать он за кружкой хорошего вина, что то и дело подливал ему Айван во время их последней встречи. Ему не было никакого дела до испорченной репутации генерала и, следовательно, его дочери, с которой ни за что не породнился бы ни один представитель королевского семейства Европы. Трон Боравии – вот что снилось ему ночами, и его сын на нем. Ну не чудо ли? Сын Гаспарека станет королем! А то, что его невеста еще совсем дитя, не столь важно. С брачным ложем можно и повременить, а вот свадьбу играть нужно сейчас, пока столь выгодная для обеих сторон сделка не сорвалась по какой-либо причине.
Генерала Айвана такой поворот вполне устраивал и, не далее, как вчера, он отправил будущему свату полный список того, что давал в приданое за своей Илонкой. Можно не сомневаться, Гаспареку предложенное понравится. Ну а через месяц-другой можно и свадьбу сыграть, да такую богатую и роскошную чтобы все эти надутые корольки и царьки ни в грош не ставившие его полопались от зависти.
Ну это в будущем, а пока, следует немедленно найти гадких пасквилянтов, распускающих о нем дурные слухи и публично казнить их на городской площади для устрашения остальных.
* * *
Главное заблуждение всякого грезящего о высоком в том, что, добившись желаемой высоты, он сможет воплотить в жизнь все, о чем мечтал долгими темными ночами, когда все вокруг уже давно спали крепким сном. О том, что вместе с вожделенным призом ты станешь обладателем целого мешка проблем, до поры до времени не задумываешься. Зря. Иногда следует взвесить все заранее и решить для себя готов ли ты возложить на себя ответственность, прилагаемую в качестве довеска к полученному, и сможешь ли ты не то, что нести на плечах непосильную ношу, но хотя бы постараться ее удержать?
Мысли об этом не покидали меня с той самой минуты, как я ступила на палубу «Стервятника из Альбы» (Альба – гэльс. название Шотландии) – линейного фрегата, принадлежащего Ангусу, и который в качестве наследства перешел к его преемнику. То есть, мне. И теперь, получив во владение флагманский корабль, я просто не знала, что с ним делать.
Мимо, со скоростью выпущенного снаряда пролетел темный клубок и, едва не сбив с ног, понесся в сторону камбуза.
– Назад, Клод! Немедленно вернись, заноза! – я бросилась следом за непоседой, который в свои пять с половиной месяцев прилично подрос и теперь считал своим долгом повсюду сунуть любопытный нос.
Услышав знакомое имя, песик нехотя остановился. Желание продолжить путешествие по до сих пор им необследованному объекту было почти непреодолимым, и он наверняка бы ослушался команды если бы она происходила от кого-то другого, включая персональную «няньку» Арно, которого щенок по-своему любил. Но в данном случае команда исходила от той, кто была для него больше чем нянька или хозяйка. В ней был сосредоточен весь его мир, поэтому он мужественно отвернулся от манящих недр корабля и послушно потрусил обратно. Приблизившись, он поднялся на задние лапки и потянулся ко мне, радостно виляя длинным хвостиком, всем своим видом демонстрируя безграничную любовь.