Шаукар
Шрифт:
— Все мы знаем, что минувшей весной от тяжёлой болезни скончался ярл Сверигии Рагнар. Конечно, мы также знаем, что настоящим правителем государства был Хьярти, но Рагнар был королевской крови, а свериги, хоть и суровый народ, но традиции чтят. Рагнар умер бездетным, и трон по закону перешёл его супруге Марне. Опять же, всем ясно, что Сверигией продолжает править Хьярти. Однако есть одно но. Марна не королевской крови. Даниель, — Густав обратился к первому министру, — ты наверняка что-то знаешь. Поведай.
— Знаю, ваше высочество, — кивнул Шарли. — В Сверигии есть группа людей, которая выступают против Марны, вот только сделать они пока ничего не могут. Одни волнения.
— Может быть, я покажусь сейчас глупым, но как это может быть связано с Шелдоном? — спросил Фарлей.
— Возможно, эта группа людей хочет использовать принца как рычаг давления в переговорах с вами, — проговорил Латимор.
— В любом случае, боюсь, мы сможем узнать их цели, лишь когда они их озвучат, — ответил Густав.
— Я не сторонник того, чтобы ждать, — произнесла Асима. — Не тогда, когда это касается моего сына.
— Позвольте? — подал голос Брунен.
— Говори, — кивнул Фарлей.
— Если мы предположим, что это действительно связано со Сверигией, то скажите, знает ли хоть один свериг о потайных ходах замка?
— Не думаю, — ответил король.
— Тогда получается, что у Сверигии есть кто-то свой в замке.
— Кто-то, кто может получить что-то в случае, если к власти в Сверигии придёт другой человек, — добавил Латимор.
— Если пуговица от куклы, то этот человек смог таким образом подкупить Шелдона или Феликса, — проговорил Фарлей.
— Втереться в доверие к ребёнку не так сложно, — кивнул Альфред.
— Если что, я уже отдал распоряжение перекрыть границы, — сказал Шепард.
— Но эти люди могут опережать нас на один шаг, — проговорил Латимор.
— Я полагаю, что необходимо продолжать поиски детей в замке и в городе, — сказал Брунен. — Но также нужно проверить версию Сверигии.
— Согласен, — произнёс молчавший до сих пор Оташ. — Но я считаю, что эту версию надо держать в тайне. Никто, кроме тех, кто сейчас присутствует здесь, не должен знать об этом. Если окажется, что дело действительно в Сверигии, то эти люди не должны знать о нашей догадке. По крайней мере, до тех пор, пока они сами не проявят себя.
— Поддерживаю, — кивнул Латимор.
— Я поеду в Сверигию, — уверенно проговорил Густав. — С Жоржем.
— Грета? — догадался Фарлей.
— В Сверигии я ещё не засветился.
— Хорошо, — согласился король. — Поезжайте.
— Я бы тоже хотела поехать, — сказала Асима, — но я понимаю, что я не должна.
— Ваше дело оставаться здесь, терпеливо ждать и принимать верные решения, — ответил Латимор.
— Да, — кивнул Фарлей. — И мы должны до последнего скрывать от народа исчезновение Шелдона.
— Жорж, мы собираемся, — объявил Густав.
— Слушаюсь, — отозвался Кафар.
— Возьмите меня с собой! — вдруг попросил Юрген.
— Нет, эне, — возразил Оташ.
— Что нет? Феликс — мой кузен. Я не должен был брать его с собой. Это я виноват. Я должен хоть что-то сделать.
— Тогда я тоже еду.
— Стоп-стоп, — вмешался Густав. — Не все сразу. Предлагаю сделать так. Сначала поедем мы с Жоржем. А потом уже ты, Оташ, отправишься с визитом как великий шоно. Ты захотел выказать своё уважение новой правительнице Сверигии — Марне.
— А я? — спросил Юрген.
— Тебя в Сверигии мало кто знает, ведь так? — задумался принц.
— Так.
— Будешь бардом, как и я. Ты ведь играешь на флейте.
— Почему он не может поехать со мной? — спросил Оташ. — Он мой брат и мой визирь.
— Бард сможет узнать намного больше. Или ты не согласен?
— Только не смей сейчас говорить, что будешь бояться за меня, — проговорил Юрген.
— Хорошо, — вздохнул Оташ. — Я согласен на эту вашу авантюру.
— Тогда собираемся в путь, — произнёс Густав. — Шепард, держи меня в курсе, пока мы не уедем. Юрген, а тебе нужно запастись одеждой потеплее. В Сверигии лето короче нэжвилльского и порой намного холоднее.
— А у меня нет с собой, — ответил Шу. — Мы же не планировали поездку на север.
— Возьмёшь мою, — сказал Фарлей. — Думаю, тебе будет впору.
— Спасибо, ваше величество, — улыбнулся Юрген.
— Флай. Меня зовут Флай.
— Спасибо, Флай.
— Оташу я могу свою дать, — предложил Шепард.
— Если я поеду позже, то я и купить успею, — ответил шоно. — Благодарю, Шепард.
— Мы ведь не на автомобиле поедем? — спросил Юрген.
— Нет, — покачал головой Густав. — Барды путешествуют пешком или верхом. Да и через Железный лес пока не проложили хорошую дорогу.
— Возьми одну из моих лошадей, — сказал король. — Выбери сам.
— Спасибо, Флай, — снова поблагодарил Шу.
— Не будем терять времени, — проговорил Густав. — Пора собираться.
Они отправились в путь рано утром. На прощание Оташ крепко обнял Юргена и проговорил:
— Дождись меня, эне.
— Куда же я денусь? — отозвался Шу.
— С твоим умением влипать в истории от тебя можно чего угодно ожидать.
— Кто бы говорил, Таш.
Густав был уже в облике Греты, Оташ хорошо помнил этого барда и его верного телохранителя. Не без их помощи он когда-то смог по праву вернуть себе имя великого шоно. Пусть прошли годы, но Густав по-прежнему выглядел очень молодо, и от женщины его в этом облике отличить было трудно.
В королевской конюшне Юрген выбрал себе гнедого коня по кличке Изумруд. По словам Густава, это было смирное и очень умное животное.
Вскоре замок остался позади, а впереди показался Железный лес, за которым начинались земли Сверигии.
— Таво, а ты знал Рагнара лично? — поинтересовался Юрген.
— Нет, он ни разу не приезжал в Нэжвилль с тех пор как я начал жить в замке. Но Флай с ним виделся. Рагнар обычно направлял всюду своих послов, сам не любил выезжать.
— Оташ вот тоже с ним не виделся. И к нам послы приезжали. Но давно, когда мы провозгласили Шаукар столицей Шоносара, к нам приехал сам Хьярти.