Шизофрения
Шрифт:
— Но какое отношение эта история имеет к Черной Мадонне? — попробовала Александра напомнить об обещании.
— К Исиде… — уточнил Николя.
— Тем более! Ведь про таинства Исиды Моцарт уже все всем поведал, не так ли? — Александра взглянула вопросительно.
— У каждого века свои тайны, — многозначительно улыбнулся Николя.
— И своя ртуть… — опустив глаза, небрежно добавила Кларисса и, прикусив нижнюю губку, начала водить пальчиком по верхнему обрезу бокала.
— Я больше не буду пить ничего, — рассмеялась Александра, глядя на Клариссу и отставила бокал, — кроме чистого спирта, — сказала по-русски и с удовольствием отметила восторг в его глазах.
— Вы, Александра, не знаете ничего такого, за что угощают таким напитком, — Кларисса вскинула глаза и приподняла бокал, чтобы снова поставить перед гостьей. Александра протянула руку, и их пальцы соприкоснулись. Кларисса вздрогнула и замерла, удерживая бокал чуть дольше, чем нужно.
— Пока не знаю… — Александра с улыбкой смотрела на нее. — Да, господин граф? — снова сказала по-русски, не поворачивая голову в сторону художника. Увлеченный работой Николя, машинально кивнул.
Александра отпила глоток вина. Разговор ей, определенно, нравился. Чудесный разговор с полутонами, слоями и недосказанностью, при котором мозг превращается в эрогенную зону, а беседа — почти в секс. Мечта любой неглупой женщины иметь такую прелюдию к сексу настоящему! — подумала она и вдруг под столом почувствовала легкое прикосновение ноги Клариссы. Вопросительно взглянула на нее. «Случайно? Или „ребенок“ все же решился потрогать вожделенную игрушку?»
Та сидела с чуть приоткрытым ртом, слегка наклонив голову, и внимательно наблюдала за движениями руки Николя.
«А у Клариссы чувственный рот, — с удивлением поймала себя на мысли Александра. — Красивые плечи… и шея… и тонкий, едва уловимый аромат пачули… — встряхнула головой. — Надо же, как расслабляет «Земля Исиды»! — почти развеселилась она. — Обостряется чувственное восприятие, из подсознания вылезают странные фантазии и ожидание чего-то романтического, волнующего и необычного. Интересно, Николя с ней спит? — поспешила вернуть себя в мир привычных отношений и… отодвинула ногу.
У столика появились официанты с бутылкой белого вина и блюдом устриц, покорно ожидавших своей участи в тарелочках раковин под наркозом мелко наколотого льда. Александра, вытянув шею, наклонилась вперед и вдохнула воздух, предвкушая настоящую, правильную еду. Устриц она полюбила не так давно. Виноват в этом был Кузя…
…— Ну, вот и готово! — Николя отложил карандаш, еще раз посмотрел на рисунок и с довольным видом развернул к Александре, которая только что закончила пиршество и теперь сидела, откинувшись на спинку стула, и благодушно размышляла, не выпить ли еще белого вина.
Александра с любопытством взглянула на рисунок и удивленно замерла. На рисунке была она… и не она. Удивительно похожа и… незнакома. Изнутри словно выглядывала другая женщина: притягательная и неприступная, настороженная и приветливая, в ее глазах была тайна и обещание разгадки, которая и не разгадка вовсе, а новая тайна… А на шее… скарабей?! Александра непроизвольно провела рукой по шее и груди. Нет. Золотой жук остался в Москве. Откуда же он знает?
«Ну, как?» — прочитала безмолвный вопрос в глазах Николя.
— Портрет с пряным восточным привкусом тайны, — сказала вполголоса, краем глаза заметив, что Кларисса неотрывно смотрит на художника.
— С ароматом того, что было, есть и… будет… Не нравится? — спросил тот, чуть наморщив нос в ожидании ответа.
Александра помедлила, снова вглядываясь в рисунок.
— Как неожиданно вы меня видите, Николя, — сказала задумчиво.
Поймала на себе быстрый взгляд Клариссы, которая, отодвинувшись от стола, закинула ногу на ногу и достала сигарету.
— Невероятно, Николя! — воскликнула Кларисса. — Только посмотрите, как мадам Александра похожа на графиню!
— И не только на графиню… — загадочно сказал он…
…После возвращения из ресторана в отель «Лувр», куда, по настоянию Кузи, Александра все же переехала из милой гостиницы «Опера Кадэ», оплаченной французскими организаторами конференции, она сразу пошла наполнять ванну. Пока вода наливалась, сбросила платье и покрутилась перед зеркалом. Настроение было чудесным. Притушила свет и забралась в розовую мраморную ванну, наполненную пенными облаками. Лежала, почти бездумно поглядывая в огромное до пола окно на темное здание Лувра. Остатки мыслей были теплыми, ароматными и лениво-расслабленными. «И как Дэну Брауну могла прийти в голову идея начинать „Код да Винчи“ с убийства в Лувре? Здесь, в Париже хочется улыбаться и любить весь мир, — думала она. — … Чудесный вечер, — начала медленно водить губкой по плечам и груди. — Николя такой забавный… но так и не рассказал ничего про Черную Мадонну… А Кларисса… Тоже очень милая и сексуальная…»
Звонок местного телефона разорвал ткань размышлений. Не вылезая из ванны, она протянула руку к трубке.
— Мадам Александра, извините, что так поздно, — голос Клариссы чуть подрагивал от волнения. — Я должна вам передать небольшой сувенир от графа. Мне оставить у портье или… можно зайти? — спросила двусмысленно, как умеют спрашивать женщины.
«А почему бы и нет? … — неожиданно для себя самой подумала Александра. — Достаточно произнести „или…“» — мысли заметались в голове. — Оставьте на ресепшн, Клэр, — чуть помедлив, сказала она.
«Какой необычный перстень, — думала Александра, лежа в постели и рассматривая «небольшой сувенир от графа», только что принесенный снизу ночным портье. В коробочке оказался серебряный перстень в виде книги, украшенной светлыми камешками, похожими на микроскопическую звездную россыпь. — Мечта астролога, который точно бы увидел в их расположении небесный знак. Интересно, какой? Прощания или обещания встречи? Надо будет показать Онуфриенко. А перстень, похоже, старинный, — надела на безымянный палец. — Размер точно мой, — отставила руку. — И смотрится красиво. Пожалуй, не буду снимать», — решила она и погасила ночник.
Лучик осеннего солнца заглянул в окно, отскочил от зеркала трюмо, перепрыгнул на край подушки и замер, чуть подрагивая, будто раздумывал, стоит ли резвиться дальше, или можно понежиться на мягком ложе.
Александра уже проснулась, но решила пока не вставать .Лежала в постели и наслаждалась утром. И не потому, что утро было какое-то особенное, а потому что можно было никуда не спешить. Конференция вчера закончилась. Ее выступление прошло нормально. Не было фурора и моря восторгов, ну так она на это и не рассчитывала — исследование еще не завершено, а промежуточные наблюдения всего лишь фундамент для идей и выводов. Но обмен визитными карточками после выступления шел активно, что означало — с ней хотят познакомиться. Не мудрено, когда мужчин-участников больше, чем женщин. И все они задавали вопрос о том, будет ли мадам доктор на вечернем банкете?