Шут и слово короля
Шрифт:
Уже на следующее утро Эдин спросил Рая Диндари, который знал о его неудачном сватовстве:
— Если бы мы с Аллиель захотели сбежать, ты помог бы нам?
— Да запросто, — тот даже не раздумывал. — Только как? Я имею ввиду, как утащить Аллиель у стражи из-под носа? Ты уже придумал?
По правде говоря, Эдин другого и не ждал.
— Да есть у меня кое-какие мысли…
И главной трудностью казалась невозможность сговориться с самой Аллиель. Она теперь выходила лишь на полдник у королевы, сидела там между бароном и леди Нер, и по замку ходила в сопровождении той же вечно недовольной леди. Можно было ожидать, что Раю, как родственнику, разрешат ее навещать, но не тут то было — Рая тоже не пускали к кузине, и ни под каким видом не соглашались оставлять их где-либо наедине. Когда Рай захотел передать Аллиель книгу, пришлось делать это через леди Нер, которая тут же пролистала томик — значит, передать в книге письмо не удастся. Зато им оставались взгляды украдкой, и фразы, брошенные иногда, которые можно было истолковать так или иначе. Королева могла бы запретить Эдину бывать на ее полдниках, но, к счастью, не запрещала.
Барон Лажан, похоже, предупрежденный, походил на цепного пса, который почти не отрывал взгляда от Эдина. Застав его однажды под окнами Аллиель, он выхватил меч и приставил его к животу юноши.
— Еще раз застану здесь, шут — убью!
— Я понял, ваши милость, — сказал Эдин как можно спокойней и отступил, хотя внутри у него все вскипело.
Он здесь шут! Грязь под ногами вельмож. Точнее, грязь, которая их еще и забавляет…
С того дня барон взял привычку прохаживаться под девичьими окнами целыми днями. Днями, но не ночами! А Эдин заметил, что одно из окон стало оставаться на ночь чуть приоткрытым. А именно, окно гардеробной. А над ним — окна библиотеки, пробраться в которую можно когда угодно.
Это знак? От Аллиель? Конечно, она все понимала и была готова. По крайней мере, Эдин надеялся…
Значит, спуститься вниз, спустить на веревке Аллиель — это все даже не сложно. Правда, внизу по дорожке еще ходили стражники, но видимо, они не получали особых распоряжений, поэтому в основном простаивали в сторонке, надеясь на бдительность собак. Да, вот именно, тут на ночь спускали собак — и это была удача! Потому что с псами Эдин уже поладил и не сомневался, что те в нужный момент не только не помешают, но и отвлекут стражников.
— Там еще одна фрейлина и горничная. Удастся тебе справиться с двумя девчонками, которые примутся визжать одновременно? — сомневался Рай. — Да еще так, чтобы стража под дверью ничего не услышала?
— Куда я денусь, — махнул рукой Эдин. — И потом, они же не все время там. Фрейлина допоздна задерживается у королевы, а горничная иногда выходит.
— А как ты подгадаешь время?..
С этим неожиданно помог Дик. Однажды он тихонько сообщил Эдину:
— Когда твоя леди по вечерам остается одна, она зажигает свечу в гардеробной.
— Что? — Эдин чуть не подскочил, — откуда ты знаешь?
— Я следил. Фрейлина была у королевы, а служанка во дворе — и свеча появилась. Служанка вернулась — свеча погасла. Точно говорю. Несколько раз так было.
— Ты что, бродишь по парку ночью? А собаки?!
— Да ну, — хмыкнул шутенок, — они давно на меня не лают, привыкли. Я тебе помочь хотел.
— Спасибо, помог, — Эдин крепко стиснул его в объятиях, — и все равно, как ты мог уследить один?
Он не совсем поверил в наблюдения Дика. То, что темным вечером к гардеробной появляется свет — вполне естественно, Аллиель просто могла зайти туда за чем-нибудь.
— Не веришь? — обиделся Дик, — ну ладно, мне он помогал! Я попросил его, чтобы когда все уходили, он вешал на карниз свой колпак!
— Кого попросил?..
— Да старого шута!
Эдин не понял. Ведь не Куку же Дик просил вешать колпак на карниз?
— Шута-привидение! Который поет! Тебе же про него говорили, помнишь? Мы дружим, я ему песенки приношу из города, он их любит! Не веришь?..
— Верю, — Эдин опять обнял мальчика, — спасибо, братишка!
Если бы сам не видел привидений — не поверил бы. Но он-то видел.
Итак, Аллиель его ждала. Была готова.
Конечно, шуты с самого начала знали о его сватовстве, как же им не знать, если об этом шепчется весь двор королевы?
Кука ворчал:
— Нет, ну не дурень? Лучше так бы сбежали, глядишь, и не попались бы! Всерьез просить руки графской дочки у королевы! Точно дурень, соломенная голова! Раз уж распустил слюни на молодую леди… Ты гляди, не учуди теперь сгоряча ничего! А то хорошо, если только тюрьмой и плетками отделаешься! Ох и бестолочь…
Что ж, это все было в его духе.
Зато Слен как-бы между делом объяснил, где в парке находится потайная калитка, ведущая прямо к реке, просто вынуть два болта — и выходи смело. И про лодку намекнул, которую за пару солленов верный человек загодя пригонит и оставит в прибрежных зарослях, нужно? Эдин сразу достал два соллена. А лошадей купил Рай и оставил их в таверне в городе. Три лошади, хотя Эдин просил две. Сказал:
— Не думаешь же ты, что я не провожу вас до Галлета?
А «Виолика» действительно стояла в Геллете, Эдин убедился. Услышав, как Рай дает поручения слуге, которого графиня Диндари отправляла в Галлет, Эдин потихоньку попросил выяснить заодно, там ли «Виолика» — накатил приступ недоверия ко всему и всем. Получается, Граф сказал правду, шнекка находилась там, напротив маяка.
Ну и чего еще ждать? До свадьбы осталось два дня. Значит — сегодня же вечером, благо в замке будет очередной бал…
И как раз вернулась королева Кандина. Эдин встретил ее, когда после поездки по городу торопился на полдник к королеве. Королева-мать появилась из коридора, как всегда, прямая и величавая, в черном бархате, а рядом с ней, неслышно ступая, шествовала ее громадная черная кошка. Пантера прыгнула к Эдину, тот на мгновение напрягся, но зверь лишь понюхал его сапоги и отошел.
— Здравствуй, Эдин-шут, — сказала Кандина.
Надо же, она запомнила имя. Она обращалась к нему по имени.
— Ваше величество, — Эдин низко поклонился и хотел уйти, у него больше не было просьб к королеве Кандине.
Зачем, ведь все уже решено?
— Не торопись, Эдин-шут, — королева между делом погладила кошку, — удачно я тебя встретила. Иди за мной.
— Э… простите, ваше величество, меня ждет ее величество…
— Подождет.
В маленькой светлой комнате кроме них не было никого. Зато здесь были полки с книгами, большая рама для вышивания и шахматный стол. Королева уселась в кресло, поставив ноги на меленькую скамеечку.