Сибола. Затерянный город
Шрифт:
Две выходящие из комнаты девушки, миловидные блондинки, даже притормозили, интересуясь её новой прической. Предлог. Их явно заинтересовал Дэниэл, потому что, едва остановившись на нём, их взгляд уже не пошёл дальше. Можно понять. Посмотреть-то есть на что. И “крошке Дэни” определенно нравилось внимание. Он даже приостановился, заигрывающе подмигнув девушкам.
Мэри Диана к тому времени подлетела к нужной двери. Заперто, разумеется. Она же сама и закрыла её перед отъездом. А ключи остались в сумке. Дома. Под кроватью.
– Эй, Бейн! – сердито позвала она потерявшегося позади Дэниэла. – Выбей дверь.
– Зачем?
– Затем, что ключей у меня нет. А ещё – тебя не жалко.
Бейн довольно хмыкнул.
– Спасибо за честность, но к чему портить казенное имущество?
Из кармана кожаной куртки, до сих пор надетой на Мэри Ди, был вытащен маленький чехольчик на молнии. Набор отмычек. Маккензи уже ничему не удивлялась. Даже когда через несколько секунд щёлкнул побеждённый замок.
– Прошу вас, – Дэниэл услужливо придержал дверь.
– Вообще-то учащимся нельзя приводить посторонних.
Надо же, эти белобрысые бестолочи до сих пор тут. Стоят в сторонке, недовольные, что на них больше не обращают внимания. Ещё и про правила вспомнили. Не эти ли кумушки-подружки сами каждую неделю притаскивают откуда-то с улицы новых парней?
Вот вроде умные девицы, другие бы не продержались в Стэнфорде долго (даже со связями), а всё равно какие-то недалекие. Можно сказать, туповатые. Мэри Ди никогда с ними не дружила. И сейчас объясняться не собиралась. Просто захлопнула перед их физиономиями дверь.
Дэниэл же уже с любопытством осматривал комнату. Светлые оттенки, высокие окна, мебель в единственном экземпляре – судя по всему, комната предназначалась для одного человека. Кровать, письменный стол, заваленный книгами по истории искусств и бумагами с карандашными набросками, шкаф и делящая комнату на зоны белоснежная кухня.
– Одна живешь? Без соседки?
– Пришлось доплатить, чтобы отгрызть кусок уединения.
– А как же вечеринки и ночные попойки?
– Проходят этажом ниже. Тут у нас терпимо спокойно.
– Эх, наверное, я много потерял… Надо было тоже идти учиться.
Бейн-то представлял, что общежитие – это что-то вроде того отвратительного мотеля в Камбоджи, где он скрывался несколько месяцев в прошлом году. Занюханные комнатушки, по десять человек в каждой, один туалет на этаж, общие столовые и ряды плит, по которым носится семейство тараканов, так и норовящих оказаться в кастрюле с супом. Чёрта с два. Тут и соседки симпатичные, и ванная комната личная имелась.
– И почему не пошёл? – копаясь в комоде, поинтересовалась Мэри Ди. Содержимое ящиков безжалостно сыпалось на пол.
– Не сложилось, – уклончиво ответил Дэниэл, разглядывая выставленные у стены ряды холстов. В основном пейзажи и виды Калифорнийских красот, но были и портреты. Весьма достойные. – Твои работы?
– Да, – не оборачиваясь, ответила та. Да где же он?
– Круто. Рука хорошо поставлена.
– И без тебя знаю, – Маккензи, наконец, выудила из вороха шмоток подарочную коробочку и победоносно вскинула руку с зажатым в кулаке браслетом. – Нашла!
Украшение представляло собой плетённый из кожаных полос ремешок шириной в шесть-семь дюймов. Ничего лишнего, как и ничего привлекательного. Не считая массивного продолговатого камня, вставленного под ободок.
Цвет его понять было невозможно. Оттенки сменялись от малейшего движения и легкой тени, радужно переливаясь зелёным, синим, алым, белым и чёрным одновременно. Красивый камень, бесспорно, но как-то сложно поверить, что его значимость приравнивалась человеческой жизни. Жизни Мэри Дианы.
– Ну и что в нем особенного?
– Дай гляну, – Дэниэл отвлекся от разглядываний картин. – Интересно. Опал, конечно, считается дорогостоящим, но… Нет, если он сохранился со времен эдак античности, что очень похоже, могу ещё понять, однако… Хм, ага… ещё и гидрофан. Любопытно.
Мэри призывно помахала перед его лицом.
– Ты с собой разговариваешь? Будь любезен, изъясняйся проще.
– Многого не объясню, сам пока не понял. Нужно его изучить. Всё? Мы нашли, что нужно? Лучше не задерживаться.
– Подожди, я переоденусь.
Только что вываленные на пол вещи снова полетели в воздух. Мэри Ди копалась в них подобно кроту, выуживая то одну майку, то вторую, пока на свет не появился белый топик с высокой горловиной. Еще немного покопавшись, были найдены и джинсы с дырами на коленях. Сгодится.
Дэниэл, всё ещё рассматривающий опал, отвлекся и, не сдерживая улыбки, наблюдал, как Маккензи, стоя к нему спиной, стягивала с себя многострадальные тряпки. Даже, удобства ради, присел на краешек письменного стола, чтобы ничего не пропустить.
Что не осталось незамеченным.
– Чего уставился? Не в музее, – осадила его Мэри Ди.
– Само собой. Поверь, тут гораздо интересней.
Та в ответ лишь покачала головой, скидывая шорты и натягивая джинсы. Следом из шкафа были вытащены ботинки с высокой шнуровкой и светлая кожанка. Пара минут и Мэри Диана, наконец-то, почувствовала себя человеком. Теперь не страшно и на людях появляться.
Но и это было не всё. Дэниэл терпеливо следил за навязанной попутчицей, пока та носилась по комнате, сгребая в охапку сменную одежду, зубную щетку, расческу и упаковку долгоиграющих питьевых йогуртов из холодильника. Стоит отдать должное, промолчал и когда у него отобрали рюкзак, небрежно утрамбовали пачки наличных и наложили сверху женское барахло. Да, не поспоришь, не перевелись ещё джентльмены.
– Закончила? Пошли уже.
Кумушки по-прежнему ошивались за дверью, но обратить на них внимание рискнул только Дэниэл, попрощавшись с дамами ослепительной улыбкой. Мэри Ди же покидала кампус без сожаления и со стойким ощущением, что больше сюда не вернется. Почему? Этого она не знала, но каждым шагом словно бы прощалась с этим местом.